Что здесь вообще происходило, пока он спал?
Плам точно помнил, как укладывался в тесную капсулу, будучи не только одетым в лиановые доспехи, но и хорошо вооружённым. Слева вдоль тела он разместил копьё, а справа длинный узкий кинжал. А теперь, пробудившись, не нашёл ровным счётом ничего.
— Куда ты смотрела?!! — Плам с удовольствием сорвал зло на смиренно молчавшей собеседнице (голос системы на слух больше напоминал женский, чем мужской) и ускорил шаг. — Я доверил тебе всё, понимаешь? Себя, Евгению, Слейпнира, моих воинов и еду. Жрачку, понимаешь? И что ты сделала хорошего, пока мы спали? Ты сделала всё, чтобы опозорить моё доброе имя! Подумать только, обворованный викинг, подохший с голодухи непонятно где и без оружия! Ты подставила меня…
Он долго подбирал обидное слово, но так и не подобрал — все они казались слишком мягкими и однобокими. Обижать намного легче, когда хоть примерно представляешь себе внешность обижаемого. Кто-то полноват, и его можно назвать свиньёй, худого сравнить с червём, а лысого с яйцом гадюки. Но с чем сравнить то, чего никогда не видел?
— Буркатятина! — выдал вдруг он, и задумался, пробуя слово на вкус. Действительно, даже представить нечего. Так и быть, буркатятина самое оно. — Гнилая, старая буркатятина, вот ты кто!
Эх, если бы слова имели мясожировую или на худой конец молочную основу. Произнёс слово — и ешь себе, пожалуйста. Мягкий, дымящийся кусочек буркатятины… Молодой, выращенной на луговых травах буркатятины, вовремя кастрированной и вовремя зарезанной. Что может быть лучше? Приготовленная по дедовскому рецепту, она, пожалуй, могла бы дать фору кабанятине, индюшатине и поросятине.
Войдя в машинное отделение, довольный придуманным словом, Плам не сразу обратил внимание на новый звук, дополнивший гудение двигателя. А звук резко отличался от привычного гула, это был самый настоящий храп. Знаете, такое «хррррррр-ррркррррррррррррх», наглое, напоминающее о забытом ощущении сытости. Наелся, вытянул ноги и сопи себе в две дырки — вот что такое храп. Зелёные огоньки вздрагивали в такт вдохам и выдохам. Стоп. Лично он не спит, а раз не спит, то и храпеть не может. Евгения и Слейпнир под колпаками, даже если предположить у них такую привычку, отсюда их не услышишь. Туземцы тоже отпадают, они далеко и заперты. Кто остался?
Неужели?
Губы викинга медленно растянулись в злодейской ухмылке. Он был похож на охотника, целый день преследовавшего хитрую лису и вот неожиданно для себя и для неё представшего перед самым её логовом.
— Ах ты, зараза! — Сын кузнеца догадался, кто издавал сладкие звуки. — Теперь я понимаю, почему меня обворовали, растащили по частям, как шотландскую волынку, оставленную без присмотра. Не понимаю одного: почему я до сих пор жив?! А ну вставай!
Машинное отделение преобразилось за счёт новых вмятин и разрушений, учинённых Пламом от переполнявших его чувств. Кулаки норвежца знали своё дело. Картина ущерба обрастала новыми подробностями, и кто знает, чем бы кончились его старания, если бы храп не прекратился. После седьмого или восьмого удара по одному и тому же устройству кто-то в последний раз хрюкнул, и над голым человеком нависла пауза.
— ЗАГРУЖАЮСЬ, — возвестил голос, более напоминающий женский, чем мужской.
Плам удовлетворённо почесал себя под поясницей и по складывающейся привычке нахамил:
— Спасибо за милость! Думал, так и замёрзну тут с пустым пузом.
— ОЖИДАЙТЕ.
— Вот тварь ленивая, а я на тебя надеялся!
— ПРОВЕРКА РАБОТОСПОСОБНОСТИ.
— У меня всё работает. Пока. — Плам покосился на учинённые разрушения. — Надеюсь, тут всё в порядке… Это я так — будил тебя. Я по-другому не умею.
— ПРОИЗВЕСТИ БЫСТРОЕ СКАНИРОВАНИЕ ОТ ВНЕШНИХ УГРОЗ?
— Валяй. Не люблю, когда мне угрожают. Ты, кстати, сама даже не пытайся. Я понимаю, что ты вроде как тут всем заправляешь, но не подумай, что мы у тебя на крючке…
— СКАНИРУЮ, — сосредоточенно доложила система.
— И побыстрей! — Плам уселся на стул для рептилоидов, не очень удобный, не учитывающий анатомии человека, и какое-то время наблюдал за быстро мелькающими огоньками. Они весело бегали по стенам и потолку, напоминая ему то бусы на маминой шее, то звёзды и северное сияние, то изюминки в овсяной каше.
— СКАНИРУЮ.
— Понял, не глухой.
Сидеть пришлось долго. После очередного удара пяткой викинга по стене система доложила: