Наконец, оказавшись в более населенном районе города, мне удалось поймать такси, которое отвезло меня в центр и высадило на автобусной станции. Было поздно, достаточно темно, чтобы я была одна, и никто не видел моих слез, но автобусов в это время не было.
Бросив рюкзак у ног, я присела на скамейку и прижалась к ней, чтобы согреться. Впервые за долгое время я позволила себе как следует выплакаться.
Прощаться с чем бы то ни было тяжело, но прощаться с этим и с ними, даже за то короткое время, которое у меня было, стало, пожалуй, самым тяжелым из всех, что я когда-либо испытывала.
Я думала, что у меня есть еще время.
Но время - это иллюзия, посланная, чтобы обмануть нас.
Ни у кого его нет.
Глава 22
Энцо
Это была не она.
Это не могла быть она.
И все же, даже когда я говорил себе это, даже когда я проигрывал в голове сцену, шрам, слезы, блестевшие в ее глазах, все это, я должен был знать. Все указывало на этот гребаный фургон. Фургон, к которому мне до сих пор не дали доступа.
Что ж, мне надоело ждать.
Ни минуты колебаний, пока я иду к воротам автостоянки. Свет в будке охраны горит, но никто не выходит, когда я приближаюсь. У меня не достаточно терпения чтобы ждать, поэтому я делаю два метких выстрела - и замок, преграждающий путь отлетает.
Грохот стрельбы тревожит ленивого охранника, который вылетает из будки с оружием наготове, направленным прямо мне в грудь. Я улыбаюсь ему.
Его глаза расширяются при виде меня, стоящего между распахнутыми воротами. Мне плевать, выстрелит он или нет. Если не попадет прямо в лоб, то я не уйду без чертовых ответов. Охранник делает неуверенный шаг назад.
-Ты... ты... - заикается он.
У меня была репутация, и большинство городских чиновников и их служащих знали, кто я такой. Этот парень ничем не отличался.
Его пистолет чуть опускается, и я моментально пользуюсь этим: хватаю холодный ствол и вырываю оружие из его дрожащей руки. Охранник отшатывается, лицо его бледнеет. Храбрость и отвага всегда меня завораживали, они проявляются по-разному, но встречаются нечасто.
У этого человека их не было.
Стоило мне появиться, как его решимость испарилась. И это охранник, человек, призванный защищать территорию. Хотя, наверное, стоит отдать ему должное - слухи обо мне не сильно далеки от истины. Кроме, может быть, того, где говорится, что я выпотрошил человека голыми руками. Я, конечно, делал это, но с помощью очень острых инструментов.
Не выпуская его пистолет, я достаю из кармана телефон и показываю снимок фургона, который сохранил, чтобы он мог подсказать мне, где найти его в этом лабиринте конфискованных машин.
Фургон выглядел не слишком презентабельно, особенно после того, как ублюдки напали на Блэйк.
-С-сектор Б, - заикается мужчина. -Седьмой ряд.
Кивнув в знак благодарности, я вынимаю патроны из пистолета. Спрятав их в карман, я подношу палец к губам, передавая свое сообщение.
-Я-я не буду ничего сообщать. Я буду молчать, - подтверждает он, понимая меня.
Кивнув головой, я начинаю поиски. Темнота окутывает меня, пока я прочесываю ряды машин и не нахожу нужный мне сектор, а затем начинаю пробираться сквозь него, ища седьмой ряд. Как только я добрался до нужного места, я увидел фургон, припаркованный в самом конце, под корявым деревом, листья и мусор покрывали лобовое стекло и крышу. Это был дерьмовый фургон и раньше, но теперь он превратился в ржавое ведро.
Петли скрипят, когда я открываю двери в задней части, достаю телефон, чтобы воспользоваться фонариком, и начинаю рыться в слое личных вещей, которые не были украдены во время налета этих ублюдков. Здесь была только одежда и мелкие безделушки, старые одеяла, оставшиеся после ночей, проведенных в этом автомобиле.
В груди зашевелилось чувство тревоги при мысли о Блэйк, спящей в этом дерьмовом месте. Конечно, я знал, что девчонка умеет за себя постоять, она не сдастся без боя. Но теперь она была частью моей жизни, моей девушкой, и я бы не позволил ей остаться здесь.
Мне стало интересно, что она сделала после моего приказа уйти.
В легких снова запульсировала боль, от которой стало трудно дышать. Она уже ушла? Попрощалась ли она с Хоуком?
Стиснув зубы, я размял шею, ослабляя напряжение, скопившееся в задней части черепа и лопатках.
Я считал, что делаю одолжение всем нам. Она была лживой воровкой, притворяющейся мертвой девушкой, но зачем?
Это не первый случай, когда кто-то использует человека Сэйнтов, чтобы проникнуть внутрь, и если это было ее мотивацией, то она совершила большую ошибку, выбрав меня.
Я тот, кто не любит пустых угроз и предпочитает действовать. Если есть опасность, то я без колебаний покончу с ней.
“Ты не покончил с ней...” - эхом прозвучало в голове, но я отогнал эту мысль.
Да, я не тронул ее, но это ради Хоука.
Обследовав весь фургон, я вылез, не найдя ничего полезного, что прояснило бы цели Блэйк. Враги были повсюду, в каждом городе, в каждом районе. Невозможно достичь такого положения, как у Сэйнтов, без участия в войне, и любой из этих врагов мог быть тем, кто управляет ее действиями.
Обойдя машину спереди, я открыл водительскую дверь и забрался внутрь. В ноздри сразу ударил запах пыли и плесени.
Я не мог перестать представлять себе сцену в подвале, шрам на ее горле. Он выглядел настоящим, бледный на фоне нежной кожи ее горла, но приподнятый и зазубренный. Я видел, как пятнадцать лет назад стекло разрезало ее плоть, и время не смогло притупить воспоминания. Я отчетливо помнил, где оно резануло ее, заставило замолчать, помнил, сколько крови хлынуло из зияющей раны на ее шее. Никто не мог пережить такое, не так ли?
Мне сказали, что нет.
Но нашему опекуну вряд ли можно было доверять. У него было достаточно ниточек, за которые он мог потянуть, чтобы скрыть то, что она выжила, избавиться от нее, чтобы это не свалилось на него, и сказать мне, что она умерла, что означало бы, что я не стану ее искать. А если я не стану ее искать, то его история замялась бы.
Тогда я был молодым и наивным мальчиком. Я не стал сомневаться, но, возможно, мне следовало бы.
Я покинул тот дом всего через несколько дней после случившегося, решив отважиться на одиночество и бежать, а не оставаться там, где меня преследовало пятно крови на ковре и умоляющий взгляд ее глаз, просивших меня спасти ее.