- Замечаний хватает? - спросил я автоматически, хотя это, конечно, не имело отношения к делу.
Кошкин вздохнул:
- Порядочно…
Я кивнул. Обычная история.
- Не огорчайтесь, Коля, так всегда с первым вариантом.
- Да я знаю! Работы по этим замечаниям много, но я оптимист. И потом,- он улыбнулся и расцвел,- моя Маша тоже говорит, это ничего.
Я взглянул на него. Прямо черт-те что было написано у него на лице. Во всяком случае, ясно: он влюблен в свою жену, они - отличная пара… Я обернулся к двери. Где там, кстати, Надежда, скоро ли будет ужин? Мои вопросы к Кошкину катастрофически иссякали.
- Хорошо,- сказал я, хотя ничего хорошего пока не было.- Но, может, у вас есть какие-нибудь предположения?
- Никаких.- Кошкин пожал плечами.
- Ну хоть что-нибудь, приходило вам в голову?
- Нет…
- Как вы спите? - спросил я, приходя в отчаяние.
Кошкин понял.
- Эти ночи,- проговорил он тихо,- я не спал вовсе. Не знал, что предпринять. Мне очень не хотелось, чтобы кто-нибудь понял, что она исчезла, и я даже не знаю, куда. Все прислушивался, не пришла ли она. И думал.
- Думал,- повторил я.- И до чего же вы додумались?
- Ни до чего,- ответил Кошкин и повесил голову.
Наконец вошла Надежда, катя перед собой столик на колесиках, последнее наше приобретение, которым она очень гордилась. Я глянул на столик и понял: Кошкину будет у нас хорошо. Ясно, что его беды растрогали Надю. Чего только не лежало на столике! Вершиной щедрости была картошка, которую только недавно и понемногу начала выращивать наша теплица. Натуральные и синтетические продукты были разложены, как для дипломатического приема. В том, что это не только красиво, но еще и вкусно, сомневаться не приходилось,
Надя - замечательная хозяйка. Я стоял посреди отсека и радовался всему: и доброму сердцу своей жены, и картошке, и, признаться, еще и тому, что можно хоть ненадолго оставить тему, в которой не намечалось никакого просвета.
Некоторое время мы сосредоточенно ели. Кошкин, похоже, почувствовал себя посвободнее.
- Берите, берите еще,- приговаривала Надя специально для него.
Судя по его аппетиту, он не только не спал эти четверо суток, но и не ел. Некому было заботиться о Коле Кошкине.
- Снимите куртку,- посоветовал я.- Вам будет свободнее.
- А вы не возражаете? - обратился Кошкин к Наде, продемонстрировав тем самым свои хорошие манеры.
- Нисколько,- разрешила Надежда.- И отодвиньте от себя портфель, он вам мешает.
Кошкин снял куртку, но портфель не отодвинул. Он все время сидел так, чтобы портфель касался его ноги. Надя незаметно подмигнула мне. Я уже хотел спросить у Кошкина, не фамильные ли драгоценности там у него. Но сообразил, что там, конечно, монография. С чем еще не мог Кошкин расстаться ни на минуту?
- Чай или кофе? - спросила Надя, когда на столике были уже только пустые тарелки.
- Вы представляете,- сказал Кошкин, порядком осоловевший от еды,- моя жена пьет кофе, только кофе, и без конца, целыми днями! А я, признаться, больше люблю чай…
- Значит, будем пить чай,- заключила Надежда.
После первой чашки я спросил:
- Коля, о чем ваша монография?
- О! - сразу оживился он.- Я занимаюсь историей Сибири.
- Какой век? - спросила Надежда,
- Девятнадцатый.
- Интересно!
- Да, вы понимаете,- завелся Кошкин, почуяв в Надежде благодарную слушательницу,- потрясающая эпоха, и такие люди…
- Но позвольте,- попробовал я охладить их,-вам не кажется это чуть-чуть странным: заниматься на Луне историей Сибири!
- А что мне было делать? - ответил Кошкин.- Жена получила приглашение на работу в Сигму, не могла же она отказаться! Конечно, на Земле я чувствовал себя получше: библиотеки, коллеги. Но руководство Сигмы пошло мне навстречу! Мою тему даже включили в план.
- План - это хорошо…- согласился я. Кошкин мне нравился.- Ну а как с материалами, вам. ведь нужно уйму материалов? И сейчас будут нужны наверняка новые, для доработки монографии.
- Ничего, мы это наладили. Все нормально! У нас договоренность с библиотекой Сибирского отделения Академии наук, с московскими библиотеками, микрофильмы и даже книги я получаю космопочтой. Это все в порядке.
- Ну, тогда - конечно. Вопросов нет.
- Трудности в другом! - горячо воскликнул Кошкин*
- В чем же?
- Да в том, что многие материалы взять вовсе негде. Тобольский архив в свое время сгорел, Енисейский архив затопило…
- Остается только посочувствовать вам, Коля,- сказал я.
- И что же, никакого выхода нет? - спросила Надежда.