Наконец, они добрались до места. Это была строящаяся промзона. Весьма своеобразное место со своей атмосферой. Огромный бетонный волнорез, стройка, несколько складов и заводов и, что самое важное, бескрайнее, серебрящееся на солнце, море.
— Приехали, — наконец, доложил таксист, — Она вышла здесь и направилась в сторону моря. За ней я идти не рискнул.
— Благодарю, — Артур вышел из машины и огляделся.
Интересно, что может искать беглец на волнорезе? Вопрос не встретился с ответом в голове Артура, и он быстрыми шагами пошёл исследовать местность. Сначала англичанин решил пройтись вдоль моря и самого волнореза, а затем обойти стройку. Как бы то ни было, Артур с трудом себе представлял, чего он хочет добиться и каким образом, но действовать нужно было сейчас или это вообще не имело смысла.
Что может чувствовать существо, которое хотят поймать или убить почти все люди города? Не отдавая сам себе в этом отчёт, Артур частично прикрыл глаза, переводя яркий мир моря в сумеречный мир силуэтов, и начал пытаться ощущать возмущения природной ци вокруг сильными эмоциями. Однако, это несильно помогло: основным источником возмущений был таксист, уже давно понявший, что старомодный английский книжник — не тот, за кого себя выдает.
Искать предполагаемое убежище предполагаемой родственницы пришлось вручную. Обыскав промзону, он пришел к единственному варианту. Канализация. Не самое надежное убежище, учитывая насекомых, но беглянке выбирать не приходилось. Вход туда Артур нашёл легко, всего лишь немного спустившись по волнорезу, вот только удобным он не был ничуть. Туда было куда проще заплыть на лодке или катере, в то время, как войти, не замочив ног, просто невозможно. Проще говоря, это был не вход, а крытая заводь. К сожалению, костюм историка такого купания не перенесёт, а лодок вблизи, вроде как, не было видно. По крайней мере, пришвартованных.
Жертвовать костюмом не хотелось. Поэтому, оглядевшись и убедившись, что его никто не видит, Артур обратился к своей родной стихии. Стихии Земли. Песок со дна водоёма начал струится жёлтыми змеями к поверхности… а может это был и не песок, а глина, понять было сложно, но вскоре вся вода стала жёлтой и вязкой как масло.
Артур быстрым и лёгким шагом пошёл по этой субстанции, как по земле. По мере углубления англичанина в тоннель, жёлтая субстанция начала оседать, поддерживая зыбкую основу лишь под ногами Артура. Англичанин старался не останавливаться, так как «жидкая земля» не слишком-то надёжна. Благо, идти пришлось совсем недолго: всего в десяти метрах внутри коллектора появилось такое образование, как бордюр. Артур перепрыгнул на бордюр, который был шириной, где-то с дорожный тротуар, после чего осмотрелся. Канализация уже сейчас начала ветвиться. Действительно, не самое худшее место, для того, чтобы спрятаться. Обилие солёной воды сбивает запахи, а структура тоннелей позволяла запутать любого преследователя.
Ориентируясь по запаху, мужчина прошёл около четверти километра, успев за это время сделать три поворота и уйти из коллектора куда-то в сторону старых канализаций. Здесь запах уже был достаточно силён, чтобы человек со слабым желудком либо сбежал прочь, либо полюбовался на содержимое своего желудка. Артуру повезло — его желудок был достаточно сильным, чтобы не беспокоить своего владельца лишний раз. По крайней мере, по поводу всяких там запахов. Когда же и для глаз нашлась неаппетитная пища, ситуация несколько изменилась.
Личинки. Давленные. Самые маленькие из них были размером до колена, а самые большие — до пояса. Давленные, рваные, разбитые. И все, непременно, мёртвые. Их тела представляли собой отличный пиршественный стол для самых обыкновенных опарышей, с удовольствием копошащихся в смертельных ранах существ. Однако, это были лишь первые ласточки, потому как слабый сквознячок доносил до носа мужчины ещё более изысканные ароматы.
Артур надвинул очки на глаза, словно пытаясь впечатать их себе в лицо. Не очень-то приятное зрелище для человека, и даже для такого, как Артур… Впрочем, вспомнив теоретические наставления «кулака великого предела» о том, что не нужно делать суждений, любить или ненавидеть образы воспринимаемые, англичанин решил двигаться дальше, взяв, однако, трость обеими руками. Как нельзя кстати пришёлся полный массивный застёгнутый на все пуговицы костюм англичанина, словно скафандр, отгораживающий Артура от внешнего мира и общества… Сделав усилие воли и прикрыв глаза, Артур попытался воспроизвести состояние «столба великого предела», когда все образы становятся всего лишь иллюзиями и остаётся их суть, суть, которая не вызывает ни симпатии, ни антипатии у адепта, находящегося в возвышенном состоянии духа.