Ответил он тут же, и у меня камень с души свалился, что он не добавил меня в ЧС.
«Я так и подумал, что это не ты. У тебя всё нормально? Давай завтра после уроков поговорим?»
«Всё хорошо. Давай».
Отдала папе ноутбук, почувствовала, что от таблетки меня клонит в сон. Предупредила маму, что иду спать, и легла в кровать. Может, мне снилось или я ещё не уснула и слышала, как приходила Инга, как просила меня разбудить, но мама была настойчива и сказала, что любое дело лучше решать утром на свежую голову.
Глава 7. Шанс
Мне не приснилось, утром телефон лежал рядом со мной.
От Инги была тонна сообщений, но я не потрудилась их открыть. Не могла простить её поступок. Но перед первым уроком она поджидала около моего класса, окликнула, подбежала, схватила за рукав:
— Ян! Яна! — теребила меня. — Прости меня! Выслушай, пожалуйста!
Я ещё от таблетки чувствовала лёгкую заторможенность, и сейчас ничего ни выслушивать, ни говорить не хотелось. Вчера в таком же отчаянии, как она сейчас, умоляла её ничего не писать Тиму от моего имени, но она меня проигнорировала.
— Отпусти, — потянула я свой рукав на себя.
— Ян, и что?! Ты и разговаривать со мной теперь не будешь? — хмурилась она, но рукав отпустила.
Инга порылась в рюкзаке и достала мою тетрадь по истории с недописанным эссе:
— Ты забыла вчера.
Я молча забрала тетрадь и развернулась к классу.
— Неужели он сто́ит того, чтобы перечеркнуть нашу дружбу?!
Я не ответила. Может, и не стоит, но подобные поступки способны перечеркнуть всё.
Тим не улыбнулся, когда я невзначай бросила на него взгляд, но смотрел пристально, видимо, ждал моего появления.
Я никак не могла раскачаться, расшевелиться. Отвыкла уже от этого состояния, когда все чувства, словно тугая резина, тягучие и неподатливые.
На большой перемене мы по нашей традиции всегда брали с Ингой по чаю с пирожком и стояли у подоконника или сидели за самым дальним столом в столовой. Сегодня я не пошла в столовую, не хотела встречаться с Ингой и стояла в коридоре перед кабинетом алгебры. Ко мне подошла Галочка:
— О, Ян, ты же всегда в столовой торчишь на большой перемене? Вы с Догушевой поссорились или она заболела?
— Это я заболела.
Галочке главное — не давать повод для сплетен, она ими, кажется, питалась. Но в целом она человек неплохой, мы с ней сидели уже почти два года, и никогда не ссорились. На уроках выручали друг друга по мере возможностей, но и не дружили, хоть она и пыталась каждый день выудить из меня хоть какую-то информацию. Сплетни я не любила, старалась сразу переводить тему, но порой Галочку настолько распирало, что часть информации до меня долетала.
— А что пришла тогда? — наседала соседка по парте.
— Я не заразная, просто голова болит, — соврала я.
— У-у-у, — вытянула лицо Галочка. — А сейчас очередную ВПР решать будем. Хочешь, я у девчонок поспрашиваю, может обезбол у кого есть?
— Не надо, — отмахнулась я.
— А хочешь новость?
Галочка приблизилась, меня сразу обдало ароматом духов с персиковой базой, нотами жасмина и корицы. Не Галочкин аромат, ей бы свежести больше подошло, дерзости. Она рыженькая, ей бы подошёл цитрус, а жасмин слишком сладкий для неё.
— Жуков с Маринкой теперь встречаются!
— Кто такой Жуков?
Марина Коновалова, видимо, из нашего класса, а фамилия «Жуков» мне ни о чём не говорила.
— Экономист, Дима Жуков, из «В». Представляешь, они целовались прямо в атриуме на перемене! Весь чат гудит теперь, их поцелуй обсуждают. Тебя с Ковалёвым, конечно, не забыли ещё, – усмехнулась она и ждала от меня реакции. Но не дождалась.
Я уже свыклась, что нас с Ильёй после дискотеки обсудили вдоль и поперёк. Хоть общий чат параллели я не читала и даже вышла из него, но новости оттуда узнавала от Галочки.
Объяснения не помогли, Жукова я не знала, да и новость из прострации меня не вывела. Целовались и целовались. Хотя в стенах гимназии лучше не светиться, здесь камеры на каждом шагу, могут придраться и понизить рейтинг.
— Кстати, а Догушева твоя где?
— Здесь я! — налетела сзади Инга. Швырнула свой рюкзак на подоконник так, что стеклопакеты затряслись, схватила меня за плечи и стала прямо передо мной. Она будто бежала и немного запыхалась. — Янка, если ты со мной не поговоришь, я кого-нибудь убью, и этот труп будет на твоей совести!
— Что ты хочешь от меня услышать? — равнодушно посмотрела я на неё.
— Что ты на меня не обижаешься, что ты меня простила, и мы с тобой по-прежнему подруги!
Я покосилась на Галочку, та с широко раскрытыми глазами внимала нашему разговору, впитывала каждое слово.