«Может, погуляем?!»
Я подавилась картошкой. А ведь так всё хорошо начиналось, он мне даже нравился в переписке.
«Для начала стоит познакомиться!»
Все мои подозрения нахлынули разом. Втёрся в доверие, понравился и теперь вытаскивал в реал. Воображение моментально нарисовало картины престарелого педофила-извращенца, почему-то с жёлтыми кривыми зубами и лысиной.
«А мы уже знакомы».
И мне прилетел запрос от него в друзья. Фоток у него было мало, но на паре фотографий трёхлетней давности можно было разглядеть лицо. Я так и замерла с открытым ртом. Это же Тимофей Клячин — мой одноклассник. Его все в гимназии называли «Клячик», но он никак на это не реагировал. Тимофей в принципе ни на кого не реагировал. Этакий тихушник-пофигист, хотя его никто и не буллил, да и в школе он появлялся редко. Не помню, чтобы Тимофей с кем-то близко дружил. Он низкого роста, наверное, самый маленький мальчик в нашей параллели, темноволосый и незаметный. В школе вообще не отсвечивал. Сидел на последней парте с Марком Захарченко — с таким же тихоней и заИкой. А я с Тимофеем и не общалась близко ни разу, если только по учёбе мельком.
Я чувствовала себя дурой, накатило какое-то разочарование. Хотя как я могла догадаться, что это он, если общих друзей, кроме классной руководительницы, у нас и не оказалось.
«Шифруешься? Никогда бы на тебя не подумала», — написала я.
«Типа того. Узнала теперь?»
«Тимофей. Это было неожиданно».
«Так что насчёт погулять? Можно в кино сходить, но завтра».
«Ты меня типа приглашаешь на свидание?!»
До этого меня никто в кино не приглашал и на свидания не звал. Мы иногда выбирались в кино и театры с Ингой. А один раз в прошлом году даже ходили с её парнем и его другом. Но запах плесени отбил у меня желание встречаться с другом парня Инги.
«Называй это как тебе хочется) Так пойдёшь со мной?»
А впрочем, что я теряла? Инга теперь пропадала у своего Дождика, кроме уроков и подготовки к ЕГЭ делать особо нечего. Дома вечно мама с мелкой Сонечкой, покоя никакого. Поэтому думала я недолго и согласилась.
«Тогда давай завтра в два около Маяка. Сможешь?» — писал Тимофей.
«Ок».
Я думала, что он ещё что-то напишет, но он тут же пропал из сети.
Инга молчала, хотя прошло уже часа четыре, как я убежала из тату-салона. Мне хотелось поделиться с ней новостями, интересно было узнать, что она думает о свидании с Клячиком. Но она будто пропала. И мне оставалось лишь делать уроки.
Хотя третья четверть одиннадцатого класса — это уже время не уроков, это постоянная гонка и нервотрёпка, сплошные Всероссийские проверочные работы (ВПР) и подготовка к единому государственному экзамену (ЕГЭ). У меня полкласса сидела на успокоительных, другая половина, скорее всего, тоже сидела, но упорно отрицала этот факт.
А я, человек, который только в прошлом мае соскочил с антидепрессантов, уже подумывала, не вернуться ли к приёму препаратов снова. Уж слишком наши учителя нагнетали обстановку перед экзаменами, и вся наша параллель была будто на взводе.
Дело в том, что наша гимназия считалась элитной. Когда рядом с нашим районом отгрохали огромный жилой комплекс (ЖК), для него построили гимназию и позиционировали её, как суперинновационную и продвинутую. И это было действительно так, на основе гимназии открыли кванториум, сотню различных кружков, да оснащение у школы было на высшем уровне.
Что мне нравилось больше всего – что акцент был сделан на учёбе. Среди учеников сделали рейтинги, поощряли участие в олимпиадах и соревнованиях. Появилась целая стена почёта достижений учеников и постоянные награждения лучших из лучших. В такой школе хотелось учиться, и учиться хотелось хорошо. Но в какой-то момент это стало просто гонкой за оценками. Учителя и руководство нагнетали и нагнетали. В итоге атмосфера получилась нездоровой, ученики нервничали, переживали за каждую оценку. Тема с награждением отличников превратилась в пафосную показуху.
А из распределения в десятые профильные классы сделали какую-то борьбу за выживание. Судьбу могли решить десятые доли балла в школьном рейтинге. В старшие классы набиралось всего пять классов с усиленными профильными предметами.
“А” класс, где теперь училась Инга, — это физика, математика, информатика. Все называли их «технарями» или «физиками».
“Б” класс, мой, ориентировался на химию и биологию, поэтому нас прозвали «химиками» или грубо «ботанами».
”В” класс — история, экономика, обществознание, будущие юристы и экономисты.
“Г” класс, почти сплошь состоящий из девочек, с профилем по языкам и литературе. Это будущие филологи, но так как у них в классе было всего два мальчика, девочек все ласково называли «филологини».