А “Д” класс был без специального профиля. Туда отправлялись спортсмены или те, кому не хватило среднего балла до профильного класса. Нет-нет, да периодически кто-то называл их «дебилами», хотя многим просто не повезло набрать нужный рейтинг.
В какой-то момент я выпала из этой бесконечной гонки за пятёрками по всем предметам, сосредоточилась только на своём профиле, и мне сразу стало легче учиться.
Екатерина Сергеевна, наша классная и учитель биологии, в меня верила, да и победа в региональной олимпиаде по биологии приоткрывала мне двери в некоторые вузы. Химия и биология — мой конёк, и я давно уже определилась, что хочу стать генетиком. Только мама меня отговаривала от этой профессии, она как раз боялась, что я не поступлю на бюджет, а на платное направление денег, увы, нет.
Поэтому мама периодически заводила разговор о биолого-почвенных, почвоведении, аграрном университете. Несмотря на кружок ботаники, в который я ходила с открытия кванториума в нашей гимназии, к растениям меня не так сильно тянуло, как к людям.
И мне бы больше хотелось копаться в генах человека, а не помидора.
Но несмотря на веру в меня нашей классной, расслабляться никак нельзя, и чтобы не куковать мне на каком-нибудь почвоведении, я каждые два дня прорешивала КИМы для подготовки к ЕГЭ.
Но математику веселей решать с Ингой, она в математике шарила, да и любила комментировать задания. Поэтому становилось не так скучно. Сегодня как раз у нас с ней по расписанию стоял очередной КИМ по математике.
Доделав уроки, я маякнула подруге:
«Инга, приём. Математику решаем сегодня?»
Ответила она спустя десять минут:
«Ага, подваливай ко мне через часок»
«Ты до сих пор у Дождика своего тусишь?»
«Мы в кафешке чилим», — написала она и прислала мне их обнимающееся селфи.
Но я была рада, что мы подружились с Ингой. Я знала, что она мой человек, определила по запаху. У неё весьма специфичные ноты: ромашка, шоколад и бензин. И это сочетание, приправленное фруктовыми духами, действительно ей шло. Хоть она и бывала резка и прямолинейна, и на людях старалась играть роль отвязной стервы, но я-то знала, что она не такая: пусть вспыльчивая, импульсивная, но добрая и отзывчивая.
А ещё Инга очень легко находила общий язык с противоположным полом, с ней дружила добрая половина мальчишек нашей параллели. Они запросто могли написать ей в личку, спросить совета. Я не знала, как она это делала. В шутку Инга говорила, что у неё мужской характер, и парни это чувствовали, поэтому и делились своими проблемами.
Зато среди девчонок у Инги в школе было много недоброжелательниц, за спиной подруги всегда сплетничали, говорили гадости. Я подозревала, что причина как раз и крылась в дружбе с парнями, может ревность, может зависть, но репутация у Инги в школе оставляла желать лучшего.
— Почему ты общаешься с Догушевой? Ты же нормальная! — как-то спросила меня Галочка, соседка по парте и главная любительница сплетен.
И, честно говоря, поставила меня этим вопросом в тупик. Ответить: «Потому что кроме неё со мной никто не дружит. Потому что Инга — моя лучшая подруга. Потому что она крутая, или потому что она «мой» человек», — всё это было правдой, но звучало, как оправдание. Я промолчала, лишь пожала плечами, снова оставив Галочку без сплетен.
Мы подружились с Ингой в шестом классе, и это вышло совершенно случайно. Ингу вдруг начали травить её же лучшие подружки — Оля Игнатова и Дина Муравьева. Тогда я не знала, что стало причиной их размолвки, но Дина откровенно издевалась над Ингой, портила вещи, обзывала, толкала, а Оля лишь подпевала. Мне было жаль Ингу. Она в то время ходила растерянная, грустная и, как ни странно, совершенно не отвечала девчонкам на оскорбления, хотя мальчишкам могла с размаху заехать сумкой по лицу за любую неосторожную шутку.
И в один из дней, когда у нас должна быть проверочная работа по математике, я застала плачущую Ингу в туалете, всю мокрую. Дина облила её водой из ведра технички. Инга распереживалась и за внешний вид, и за тетради с учебниками. И от уверенной дерзкой девчонки не осталось и следа. Буквально за две недели бывшие подружки её раздавили. И почему-то никто в школе ни разу не заступился за неё.
Звонок уже прозвенел, я забежала в туалет помыть руки после столовой, а там Инга раскладывала тетради на подоконник, чтобы их хоть немного просушить.
— Инга, на, возьми мою кофту. Может, тебе ещё чем-то помочь? — предложила я.
Она без стеснения сняла мокрые блузку и майку и натянула на голое тело кофту, закуталась в неё, кивнула.
— Спасибо.
На урок мы так и не попали, я осталась с ней в туалете и помогала Инге высушить вещи. Мне хотелось хоть как-то поддержать её. А к следующему уроку мы сели за одну парту, я поделилась с Ингой учебниками, запасной тетрадью, и после этого случая между нами сама собой завязалась такая дружба, о которой я в детстве не могла и мечтать.