– Не хочу говорить ничего более, дабы не вводить тебя в грех в эти святые дни.
Но Лоренцо и не думал поститься. Довольный своим успехом, он очень хотел насладиться прелестями Рима. Тем не менее, участвовать в светских развлечениях отец ему запретил: в это время пришло известие, что 8 марта скоропостижно скончался Франческо Сфорца. Пьеро велел сыну носить по герцогу Милана траур, чтобы публично подтвердить верность Медичи своему союзнику. Кроме того, он хотел, чтобы Лоренцо добился от папы признания и поддержки наследника герцога, Галеаццо Марии Сфорца. С этим поручением наследник Медичи тоже успешно справился.
В Риме Лоренцо, помимо всего прочего, должен был поучиться у своего дяди, успешного управляющего римским отделением Джованни Торнабуони, основам банковского дела. Но обстоятельства сложились так, что курс продолжался всего несколько недель: у Лоренцо не было ни времени, ни желания брать такие уроки. Его ум художника и взрывной характер совершенно не сочетались с педантизмом и осторожностью, которых требовало управление банком. Дипломатические переговоры, к которым он привык с самых юных лет, нравились ему больше.
7 апреля, сразу же после торжественной папской пасхальной мессы, он отправился по приказу Пьеро не во Флоренцию, а в Неаполь. Смерть Франческо Сфорца сделала ещё более необходимой союз Медичи с Ферранте I. Лоренцо предстояло познакомиться с одним из самых жестоких и непредсказуемых правителей Италии того времени.
К счастью, король любил молодых людей и некрасивый, но обаятельный наследник Медичи понравился ему. Впрочем, Ферранте и сам не был красавцем: приземистый, с короткой шеей и круглыми щеками. Их приватные беседы в Капуе, совместные охоты и официальные приёмы без труда привели к созданию оси Флоренция – Милан – Неаполь. Совсем другое дело – финансовые дела. Ферранте был очень жаден и желал извлечь как можно больше прибыли из своих квасцовых карьеров в Аньяно, а также на островах Липари и Искья. Однако производимых ими квасцов всё равно было недостаточно для серьёзной конкуренции с Медичи. В обмен на мировое соглашение по торговле, которое его семье ничего не стоило, Лоренцо потребовал от короля лишить конкурентов Медичи в Неаполе, в первую очередь, флорентийских купцов Аньоло Аччайуоли и Луку Питти, торговых привилегий. И тут юному Лоренцо удалось выгодно завершить дело, правда, согласившись на отмену изгнания сыновей Алессандры Мачинги, подружившихся в Неаполе с королём.
Там Лоренцо снова встретился с принцем Федерико и его невесткой Ипполитой Марией Сфорца. Молодому Медичи очень нравилась эта высокая темноглазая блондинка, в четырнадцать лет выступившая на церковном соборе в Мантуе с приветственной речью на латыни, обращённой к папе Пию II. Как никто другой, он понимал Галеаццо Марию, потому что сам был влюблён в собственную сестру. После приезда в Неаполь Ипполита поселилась с мужем, герцогом Калабрийским, в замке Кастель Капуано у городских ворот на берегу Неаполитанского залива. Приехав туда с Федерико, Лоренцо застал герцогиню в собственном кабинете, где она хранила древнегреческие и латинские манускрипты, а также картины и античные медали. Пока принц играл в шахматы со своей сестрой, пятнадцатилетней Элеонорой, просватанной за младшего брата Ипполиты, хозяйка беседовала с гостем:
– Я не могу забыть нашу охоту в Кареджи, мессир Лоренцо.
– Я тоже, Ваше Высочество.
– Как там Ваша сестра?
– Лукреция здорова, – кратко ответил Лоренцо, предпочитавший называть Наннину вне домашнего круга именем, данным ей от рождения.
Но потом, не удержавшись, добавил с горечью:
– Скоро её свадьба.
–Надеюсь, она будет счастлива в семейной жизни, как я.
Заметив недоверие в глазах молодого человека, герцогиня улыбнулась:
– Меня так хорошо приняли здесь! Король, мой свёкор, во мне души не чает: ему нравится смотреть, как я танцую и пою. Альфонсо тоже, кажется, меня полюбил, хотя он на три года младше меня.
– Вы ведь видели его? – спросила затем Ипполита.
– Да, принц очень красив: глаз нельзя отвести. Под стать Вашему Высочеству.
– Мы с ним часто проводим время вместе: охотимся с соколами, играем в мяч и читаем книгу об управлении государством. Жаль только, что во время учёных бесед ему становится скучно и стихи он тоже не любит…
Бросив сочувственный взгляд на свою собеседницу, Лоренцо предложил:
– Если позволите, Ваше Высочество, я прочту Вам сонет, который недавно сочинил. Правда, он написан на моём родном языке, потому что я считаю, что на тосканском можно описывать предметы и выражать чувства не хуже, чем на латыни.