Внезапно мышцы у Клилса свело и они отказались повиноваться ему. Лезвие топора отразило последние лучи заходящих солнц. Затем топор опустился на камень и Клилс тяжело оперся на него, задыхаясь.
— Мне нужно выпить больше рателя…
В толпе раздался рев. Светила должны были вот-вот скрыться. Можно было расслышать отдельные крики из толпы:
— Это не правители, а клоуны…
— Они слишком много слушали Лойл Бри…
— Их отец заставлял их слишком много учиться, и теперь их мускулы ослабели…
Затем толпа сомкнулась вокруг братьев и топор взяли из рук Клилса.
Аоз Рун вышел вперед, взял топор. Затем он прорычал несколько слов и вся толпа вместе с братьями отхлынула от него. Аоз Рун занес топор над головой.
Солнца уже наполовину погрузились в царство тьмы. Охотники подняли кверху сжатые кулаки, одобряя Аоз Руна.
Солнечные лучи упали на пирамиду и разделились на отдельные полосы, отразившись от ее граней. Они осветили жертвенный камень и жертву на нем. Правда освещена была только голова. Тело оставалось в тени.
И острие топора, сверкнув в последних лучах, опустилось на границу света и тени.
И тут же, как будто от удара, раздался восторженный крик толпы. Это был единый крик, легкие всех одновременно вытолкнули воздух из груди.
Голова жертвы чуть откатилась в сторону в углублении, как будто целуя камень, а затем стала тонуть в крови, которая быстро заполнила углубление, а затем стала переливаться через края на землю. Она уже текла ровным потоком, когда оба светила окончательно исчезли за горизонтом.
Церемониальная кровь это была драгоценная жидкость. Она должна была течь всю ночь, освещая светилам путь в подземном царстве тьмы, чтобы те прошли его в безопасности и на следующее утро появились, принося на землю свет.
Толпа была удовлетворена. Подняв факелы, люди пошли обратно к древним башням, которые сейчас были погружены во тьму, но постепенно проявлялись из нее по мере того как приближались люди с факелами.
Датка шел рядом с Аоз Руном, которому люди почтительно уступали дорогу.
— Как ты мог убить своего раба? — спросил молодой охотник.
Аоз Рун презрительно посмотрел на него.
— Бывают времена, когда нужно уметь принять решение.
— Но Калари… — прошептала Ойра. — Это было так страшно…
Аоз Рун пренебрег эмоциями дочери.
— Девушкам этого не понять. Я хорошенько накормил и напоил Калари перед этим. Он ничего не почувствовал. Вероятно он и сейчас думает, что находится в объятиях какой-нибудь девушки, — рассмеялся он.
Торжественная часть кончилась. Некоторые люди и в самом деле сомневались, что солнца взойдут утром. Все пошли праздновать, пить ратель. У людей сегодня было о чем поговорить: о слабости их правителей. Не было лучшей темы для разговора над кружками рателя перед тем, как вновь будет пересказано Великое Сказание.
Но Лэйнтал Эй шептал Ойре, обнимая ее в темноте:
— Ты полюбила меня тогда, когда увидела верхом на стунжебаге?
Она показала ему язык.
— И вовсе нет. Ты выглядел так глупо.
Приближалась более серьезная часть празднества.
6. «КОГДА Я БЫЛ ВЕСЬ БЕФУДДОК…»
Все, что он мог видеть перед собою, — это низменная равнина, простирающаяся до самого горизонта. Скудная жесткая растительность покрывала эту равнину насколько мог видеть глаз. Лэйнтал Эй остановился, положив руку на колено и тяжело дыша. Он оглянулся назад. Олдорандо осталось позади в шести днях ходьбы.
Другая сторона долины была омыта чистым голубым светом, благодаря чему четко вырисовывалась каждая деталь ландшафта. Небо над долиной было чуть розоватым — верный признак грядущей бури.
Лэйнтал Эй снова пошел вперед. Земля снова и снова выплывала к нему из-за горизонта. Он еще никогда не бывал здесь. Вдали из-за горизонта показалась башня. Каменная, разрушенная, такая же как в Олдорандо, с наклонными стенами и с окнами на каждой стене и на каждом этаже. Сейчас в башне осталось всего четыре этажа.
Наконец Лэйнтал Эй добрался до башни. Большие птицы кружили над ней. Все вокруг было усыпано ее обломками. За нею возвышался огромный холм, а между холмом и бесконечностью тут и там виднелись райбаралы. Холодный ветер подул с новой силой и у Лэйнтала Эй заныли зубы. Лэйнтал Эй плотно сжал губы.
Что делает здесь эта башня, так далеко от Олдорандо?
Для птицы совсем недалеко. И для фагора верхом на кайдаве недалеко. А если быть богом, то тогда и вовсе нет расстояний.
Как бы в ответ на его мысли огромные черные птицы взмыли в воздух и полетели куда-то, хлопая крыльями. Он смотрел на них, пока они не скрылись из виду и он не остался один на безмолвной пустынной равнине.
О, Шей Тал должно быть права. Когда-то мир был другим. Когда он говорил об этом с Аоз Руном, тот сказал, что это неважно. Важно то, что они уже не могут ничего изменить, важно то, что племя должно быть единым, чтобы выжить. Если племя пойдет по пути, предлагаемому Шей Тал, то оно перестанет быть единым. Шей Тал заявила, что истина важнее единства.
Мысли его бродили в голове, как облака, плавающие над долиной. Лэйнтал Эй вошел в башню и осмотрелся. Сплошные развалины. Деревянные полы растащены на топливо. Он положил свой мешок и копье в угол и стал подниматься наверх, используя каждый выступ в стене, чтобы ухватиться за него или поставить ногу. Наконец он поднялся на верх стены, осмотрелся. Сначала он искал фагоров — это была территория фагоров. Но равнина была пустынна. Ни одного живого существа не встретил его взгляд.
Шей Тал никогда не выходила из города. Может быть, она сочиняла эти тайны? И все же это была тайна. Глядя вокруг себя, он замер в благоговейном трепете. Кто создал все это? Для чего?
На высоком холме позади него он заметил шевельнувшиеся заросли низких кустов. Он присмотрелся и увидел маленькие живые существа, согнутые почти вдвое. Они были закутаны в шкуры и гнали перед собою стадо гонтов или арангов.
Он с нетерпением смотрел на них, как будто они могли дать ответы на вопросы, которые волновали его. Это вероятно были Нондаги, племя, говорившее на языке, отличном от олонецкого. Он очень долго смотрел на них, но они были так далеко, что их движения вперед почти не было заметно.
Возле Олдорандо водились олени, которые служили людям основной пищей. Существовало несколько методов охоты, но Нахкри и Клилс предпочитали охоту с приманкой.
В качестве приманки использовалось пять прирученных самок. Люди, согнувшись, крались за самками, управляя ими с помощью веревки и направляя их к стаду. Когда они были совсем близко, охотники выскакивали из засады и наносили удары копьями направо и налево, чтобы убить как можно больше. Затем они собирали добычу и прирученные олени тащили своих убитых собратьев.
Когда охотники собрались на охоту, пошел снег. Идти было тяжело. Оленей не попадалось. Им пришлось идти целых три дня по трудной дороге, ведя ручных оленей, прежде чем они наткнулись на небольшой стадо.
Охотников было двадцать. Нахкри и Клилс восстановили свой пошатнувшийся во время празднества авторитет, раздавая ночью ратель без всякого ограничения. Лэйнтал Эй и Датка шли за Аоз Руном. Они во время охоты говорили мало, да и не нужны были слова, когда между ними возникло доверие друг к другу. Аоз Рун в своих черных мехах стоял в дикой пустыне, как олицетворение мужественности, а оба юноши встали рядом с ним, как его большие охотничьи собаки.
Стадо паслось на пологом склоне. Нужно было обогнуть его справа, где склон был круче и запах людей не побеспокоил бы животных.
Два охотника остались с собаками. Остальные двинулись по склону, на котором было два дюйма мокрого снега. На вершине холма торчали огромные пни и были разбросаны остатки каменных строений, поверхности которых были гладкими от долгого воздействия ветра и дождей. Отсюда уже было видно стадо и охотники поползли на четвереньках, приготовив копья.