Так непрочна она,
Парча алых листьев осенних!
Только иней с росой
наконец-то выткут узоры,
как уже всё порвалось, распалось...(4)
Прикосновенье нежных ладоней. Мама, это ты! Мы встретились с тобою, мамочка!
Открываю глаза. Надо мной склонилась взволнованная кормилица. Значит, жизнь моя не окончена. И долгожданная встреча с самой близкой, с самой дорогой мне не состоится. Слёзы бегут по щекам.
- Не плачь, моя милая Хару! Всё плохое осталось позади, – уговаривала меня добрая женщина.
Мои слёзы не кончались. И из её глаз брызнули слёзы.
- Хару, теперь пришла и твоя весна!
- Они ушли? – вспомнив о чужаках, испуганно спросила я. – Скажи, кормилица!
- Они вернутся. Хвала богам, они вернутся.
- Да что же это такое? – от ужаса перестала плакать. – К чему им нарушать наше уединенье?
- Возрадуйся, Хару. Твой отец разыскал тебя. Он более не оставит тебя. Ты переедешь в столицу. Будешь жить в богатой усадьбе. Носить прекрасные наряды. Твой отец – один из лучших музыкантов – поможет твоей игре стать более совершенной. Даст все необходимые знания, которые нужны девушке твоего круга. Он проведёт обряд одевания Мо...
- Но я не хочу в Киото! Не хочу уезжать отсюда!
- Глупышка, ты даже не представляешь, какое счастье подарили тебе боги!
Но я не хотела такого счастья! Я так хотела увидеть маму ещё раз! И вот, мне не удалось уйти. Мне нужно жить, жить в этом ужасном и печальном мире, полном страданий!
Отчаяние моё было безутешно. Я пряталась в углу комнаты или лежала на своём ложе. Мне было страшно! О, как мне было страшно жизни, расставанья с домом, где я родилась и провела свою короткую и грустную жизнь. Верно, вырастающим птицам так же печально покидать родноё гнездо.
Отец вернулся. Захотел поговорить со мной. Долго сидел, пытаясь меня разговорить, потом отодвинул старую ширму, разъединявшую нас. Вскрикнув, спрятала лицо за рукавом. Как стыдно: мужчина увидел моё лицо!
- Ты очень похожа на меня, дочь, – голос его потеплел. – И очень красива. Лучшие кавалеры столицы будут страдать, заслышав о тебе. Пожалуй, сам наследник престола потеряет покой. Возможно, ты станешь его любимейшей наложницей, затем женой и матерью его первого сына.
Все девушки моего круга мечтали о том, чтоб родить императору наследника. Но я не мечтала. Мне бы только увидеть маму! Мою любимую маму! Хоть разок! Хотя бы мельком во сне!
А отец мой сидел рядом, не желая уходить, да что-то говорил, говорил… С непривычки, меня дурманил запах его духов, таких ярких. А его просторное одеяние да шаровары, присобранные у щиколоток шнурами, растекались морем по старым циновкам. И не сразу я поняла, что верхнее одеяние на нём чёрное. Что носит мужчина высокую чёрную шапку эбоси. И поняла вдруг, что родитель мой был богат. Что он, выходит, был из чиновников Первого, Второго, Третьего или Четвёртого ранга! Мой отец был богат… богат… Так почему же мы с матерью в нищете такой были?.. Почему мою мать не смогли проводить толком? И лицо его с бровями выбритыми, да две жирные точки на лбу – брови нарисованные – мне вдруг показались до ужаса отвратительными, а узоры на шароварах его – до ужаса нелепыми.
Не дождавшись от меня каких-либо слов, отец резко позвал служанок. И две молоденькие девушки вплыли, опустились передо мною на колени, уложили передо мною наряд из шести слоёв кимоно. И дыхание моё замерло от восторга. Моэги-гасанэ, вот ты какое! Светло-зелёные кимоно на синей подкладке. Да все шесть сложены так же, чтоб надеть. И оттенки светло-зелёного сверху и синего постепенно становятся гуще и сочней. Отец улыбнулся через силу – недоволен был моим приветствием – и вышел, велев им переодеть меня. И девушки быстро облачили меня в новые одежды. Но, когда я робко двинулась к сёдзи, остановились
- Вы кое-что забыли, госпожа! – сказала старшая, пряча улыбку.
- Что же? – напугано обернулась.
А одежды новые так мило шелестели, перетекая следом за моими движениями! И предательская радость снизошла в мою душу. Впервые я была одета так красиво!
Девушка подплыла ко мне, да подняла верхнее кимоно, накинула мне на голову. А поверх него одела широкополую шляпу.