Даже не заходя в дом, можно было смело утверждать, что он пуст и заброшен. Окна на нижнем этаже – всего этажей оказалось два – были заколочены. Одно из окон на втором этаже так и вовсе слепо щерилось разбитым стеклом.
- Я выиграла, - шепнула я Эймери, напряженному, натянутому, как струна.
- Подожди, мало ли…
- Что там говорит забор?
- Что если какие-то страшные тайны и великие события здесь и происходили, то внутри дома. Он их не видел.
- Или вовремя прикрывал глаза. Классический законопослушный забор.
Мы посмотрели друг на друга. В серых глазах Эймери мерцали крошечные смешливые искорки.
- Как будем осуществлять вторжение? – спросила я, любуясь им в свете тёплых солнечных лучей. Март подошёл к концу, воздух был необыкновенно свежим и вкусным, а небо – ясным и светлым. По сравнению с небом дом мальёка Реджеса казался контрастно тёмным и мрачным. Здесь многие дома были построены из насыщенно-серого по цвету камня, но в них теплилась жизнь, а этот осиротевший, оставшийся без хозяина дом словно излучал безжизненную безысходную тоску. – Состаришь замок в труху?
- Можно и так, но не будем усложнять, - Эймери прошёлся вдоль забора и подошёл к калитке. Толкнул её – и дверь открылась с негромким скрипом. – Прошу, малье Флорис.
- А если кто-то спросит нас, что мы тут делаем? – меня внезапно обуяли сомнения, хотя людей на улице видно не было, только редкие экипажи торопливо проскальзывали мимо.
- Раньше надо было думать. У меня есть преподавательское удостоверение… что-нибудь соврём.
Мы подошли к дому: дверь оказалась также заколочена, а кроме того, действительно опечатана. Бумажка с чьей-то размашистой подписью и угрожающе отчётливой синей печатью печально трепетала на ветру отклеившимися краями.
Я огляделась: сада в привычном мне понимании здесь действительно не было, однако несколько кособоких елей и два пустых вазона со щербатыми краями всё же имелось.
- Старим доску? – снова пихнула я Эймери в бок.
- Мне нравится это множественное число. Могла бы притащить какой-нибудь артефакт.
- Артефакты слишком дорого достаются, и к тому же, тут не с замком возиться, не думаю, что сработает… Если хочешь, могу устроить небольшой пожар.
- Предпочитаю не тратить силы малье понапрасну, - Эймери достал откуда-то из кармана небольшой складной ножик. Подошёл к двери и ковырялся минут десять. Немного раздражённо оглянулся на меня:
- Не стой столбом.
- А что мне делать, прыгать вокруг тебя?
- Создай видимость того, что всё нормально.
- Видимость того, что вскрытие двери в заколоченном доме – это в порядке вещей? Могу что-нибудь сжечь, это сильно отвлечёт внимание.
- Тебе бы только жечь… Хотя бы не пялься на меня с таким встревоженным лицом!
В его словах был резон, и я заставила себя отвернуться: от моих взглядов процесс быстрее точно не пойдёт. Я прошлась по дорожке до калитки и обратно, потом и вовсе обошла дом. Небольшой, но для одинокого мужчины – самое то. Кажется, Эймери говорил, что у мальёка Реджеса была любовница и по совместительству экономка… Прав на дом она, конечно, не имела никаких. А почему всё-таки не жена? Мальёку уже было под сорок… не богач, но кое-какие сбережения имелись, дом скромный, но хороший район, стабильная уважаемая работа… Опять же и человеком он мне показался общительным и весёлым. Неужели он не нашёл себе женщину, с которой захотел бы не просто интрижку, а серьёзные отношения? Неужели никто не заинтересовался им самим? Да, не было дара, да, не смог вылечить хромоту, но…
Какая-то мысль заворочалась в голове, даже не мысль, а воспоминание, что-то такое, на что надо было непременно обратить внимание: неприятное ощущение, будто чешется в том месте, до которого никак не можешь дотянуться. Я постаралась сосредоточиться, но тут же услышала голос Эймери:
- Идём.
Я обернулась – Эймери поставил доску рядом с дверью, чернота дверного проёма не то что бы очень манила, но… Мысленно помянув небесного крота, я устремилась внутрь. Мы зашли, Эймери втащил доску за собой и прикрыл дверь. Стало совсем темно, я собиралась было зажечь огонь, но замерла, ощутив прикосновение его губ и тёплое дыхание на щеке.
- Уговор дороже денег, ты оказалась права.
Обстановка не располагала к романтике, но мне было всё равно: я слишком глубоко увязла в этом обречённом влечении, и с каждым днём увязала всё глубже.
- Надо бы поторопиться, - шепнула я в губы Эймери.
- Надо, - согласился он, но мы не могли оторваться друг от друга, пока сверху не раздался какой-то невнятный глухой шум. Мы переглянулись – темнота была не полная, сквозь заколоченные снаружи стёкла упрямо пробивались струнки света, и мои привыкшие к полумраку глаза уже различали черты его лица.