Он вел себя так, словно я была должна ему денег или что-то равноценное им. Но я категорически не помнила, чтобы цепляла его в последнее время. Да что там – вообще когда-либо. Мы жили бок о бок почти целый год и пересекались лишь изредка, в коридоре: привет – привет, хочешь прогуляться – нет, давай помогу – спасибо, я сама. И все, никаких путешествий в соседнюю квартиру или приглашений к себе. У него же татуировка на все тело! Если и существовал где-то список самых нежелательных людей для общения, парни вроде Стаса вместе со своими кожаными куртками и ревущими под окном машинами занимали в нем второе место – сразу после наркоманов и маньяков. Хотя, полагала я, иногда наркоманы и маньяки тоже украшали себя рисунками и на дело ездили не на общественном транспорте.
Вовремя сообразив что к чему, я прикрыла от стыда глаза.
- Неужели я вчера и тебя достала? Боже! Ты поэтому, наверное, такой странный… Прости, прости! Последние двенадцать часов были самыми кошмарными в моей жизни.
- Что?
- А самым кошмарное в этом то, что я не помню ровным счетом ни-че-го. Можешь в это поверить? Ах, да, с тобой-то такое случается, наверное, каждые выходные.
- Повтори-ка еще раз, - слишком тщательно выговорил Стас. Словно беспокоился, как бы сквозь слова не прошмыгнуло кое-что другое. Возможно, не очень цензурное. – Что случается со мной каждые выходные?
- Ничего! – Я выставила вперед ладони. – Что бы я ни натворила вчера, пожалуйста, прими мои самые искренние извинения. Я куплю тебе пива – и мы в расчете, ладно?
Наркотики? Новый нож?
- Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я глубоко сожалею о том, что причинила неудобства. Мне совершенно противопоказано пить что-то крепче колы – ты же сам видишь, иначе я бы никогда тебе не помешала. Ну что мне еще для тебя сделать?
Очевидно, что я выглядела и вела себя, как помешанная, но Стас все-таки улыбнулся, сразу делаясь чуть менее угрожающим.
- Может быть, перестать извиняться?
- Хорошо, - дернула я головой.
- Угостить меня обедом?
- Х-хорошо.
- Перестирать всю мою одежду. Вручную.
- Эй, я же не могла до такой степени накосячить!
- Ладно, можешь воспользоваться прачечной, - смилостивился он.
- Что-нибудь еще, господин?
- Я подумаю, уж будь уверена, но мне нравится такой настрой.
- Тогда не мог бы ты думать у себя в квартире. У меня, как видишь, сейчас не очень удобно.
- Хорошо. – Стас, наконец, сдвинулся с места, и даже дышать стало легче. Если учесть, конечно, что дышать в изгаженной обстановке было непросто и без его внезапного вторжения. - Еще увидимся.
Когда его голая спина перестала маячить перед глазами, я едва подавила желание снова рухнуть на кучу одежды. Во мне было слишком много адреналина, чтобы разлеживаться впустую, колотя всеми доступными для этого конечностями по полу.
Воспоминания – минус.
Жуткий сосед – минус.
Тикающее на часах время - минус.
Раздавленный в хлам ноутбук - минус.
По статистике, в череде неприятностей должен был обнаружиться хоть самый завалящий плюс, но для этого нужно было собрать себя в кучу и начать что-нибудь делать. А как, если у меня под рукой только один единственный туфель с отломанным каблуком? Даже в голову его себе не забьешь.
12.45. До защиты четыре часа и пятнадцать минут.
Я глубоко вдохнула и открыла дверь в коридор. Стас все еще был там, как будто его квартира находилась не в паре шагов, а на другой планете.
- Ну же, давай, - подначил он меня. - Скажи это, наконец.
- Ты можешь мне помочь? - сдалась я. - По-соседски.
3.
Со Стасом мы никогда особо не ладили. Завидев на лестнице его кожаную куртку, я обычно притворяла дверь обратно, даже если спешила на автобус. Иногда мне казалось, что он специально минута в минуту, как мне нужно было уйти, нарочито неспешно выходил в коридор, гремел ключами, спускался, наступая на каждую ступеньку, хотя сам нигде не учился и, может, даже не работал, а значит, вполне мог посидеть и дома. Он ездил на жутком чудовище черного цвета и парковал его прямо перед окнами, распугивая стаю голубей, облюбовавшую наш закуток из-за часто выбрасываемых на улицу крошек. Если бы папа решился хотя бы раз проделать двухчасовой путь в одну сторону, чтобы увидеть, как я устроилась, его хватил бы удар от одного вида Стасовых ботинок. Но он предпочитал звонить и кричать мне в ухо:
- Твои соседи такие же студентки, как и ты?!
И я говорила:
- Да, пап, конечно. По выходным мы делаем друг другу маникюр.
И он успокаивался.
Стена, разделявшая наши крохотные квартирки, была настолько тонкая, что иногда я слышала, как Стас падает на кровать, вызывая у меня под ногами невидимую волну. На этот случай у меня были припасены беруши, и я могла спокойно стучать по клавиатуре, не переживая, что могу услышать девичьи стоны или чужие разговоры, вздумай он кого-то к себе привести. Я тоже никого не приглашала, хотя Ника и так бы не пришла в нашу дыру…