Носильщики, подгоняемые моими громкими окриками, почти бежали к пристани, а я возглавлял эту кавалькаду, разгоняя прохожих грозными воплями и даже, порой, крепкими тумаками. Когда я, выбежав на возвышение, с которого была видна и пристань и вся бухта, взглянул на причал для лодок, у меня, наконец, немного отлегло от сердца. Шлюпка, посланная с "Южной принцессы" за торговым агентом, обещавшим обсудить предложение капитана Милза, покачивалась на волнах, а оба матроса спали, укрыв лица носовыми платками и, стало быть, теперь можно было не торопиться.
Как только мы добрались до порта, я отпустил носильщиков с их белым, обитым изнутри алым атласом, транспортным средством, которое, как и платформа-антиграв, не имело под собой ни колес, ни гусениц, ни даже ракетных дюз. С высокого парапета над пристанью я попросил Руниту определить какое судно, стоящее в бухте на якоре, самое красивое и элегантное, задав ей вопрос с некоторой подковыркой:
– Рун, дорогая, как ты думаешь, какое судно, из всех тех, что мы здесь видим, было бы достойно нашего доброго друга, графа Ролмара фрай-Доралда?
Рунита смотрела на корабли глазами полными восторженного восхищения, а местные и приезжие охламоны, шатающиеся без дела, таращили свои нахальные глазищи на изящную девушку, одетую в просвечивающее на солнце платье с ничуть не меньшим восторгом и даже пытались раскрывать рты, но, как только замечали меня и мою зловещую ухмылку, тут же их закрывали, оставляя при себе комплименты, которыми они хотели её порадовать. Рунита сразу сказала мне:
– Дор, да, тут и гадать-то нечего, самое прекрасное судно в бухте, это вон та трехмачтовая шхуна, которая называется "Южная принцесса". Изумительный корабль и, похоже, его содержат в идеальном порядке.
Я изобразил на своем лице гримасу скуки и безразличия.
– Ты так считаешь, Рун? Тогда давай поднимемся на её борт, ведь это как раз то самое судно, которое я зафрахтовал в Мо. Думаю, что капитан Милз не откажет нам в небольшой морской прогулке.
Ловко увернувшись от руки Руниты, попытавшейся ухватить меня за ухо, я подхватил её на руки и поскакал по ступенькам к пристани. Вынеся радостно смеющуюся девушку на лодочную пристань, я поставил её на доски, отполированные тысячами босых ног и резко подёргал за канат, которым шлюпка, с надписью "Южная принцесса" на носу, была привязана к чугунному кнехту. Оба матроса подскочили одновременно, но, увидев вместо ожидаемого ими агента какого-то незнакомого им недомерка с причёской, напоминающей плюмаж рыцарского шлема, тут же улеглись обратно. Мне пришлось подергать ещё раз, теперь уже решительнее, и крикнуть парням, не узнавшим меня:
– Рейз, Гилмен, а ну-ка быстро вставайте, бездельники. Вы что, не узнали меня? Это же я, мастер Лорикен, только немного помолодевший. Срочно доставьте нас на "Принцессу", тот, кого вам приказано дождаться, сегодня уже точно не придет.
Наконец, матросы признали меня. Рейз и Гилмен быстро подтянули шлюпку к пристани. Мой сопровождающий сбросил вниз золото, а я спрыгнул в шлюпку и поймал на руки Руниту. Мощными, размеренными гребками матросы погнали её к "Южной принцессе" и, уже спустя несколько минут, подвели под борт прямо к тому месту, где, скучая, с треском щелкал орехи-тарай вахтенный матрос.
Боцман Гонзер явился в ту же секунду, как к нам в лодку был спущен штормтрап. Бросая на Руниту восхищенные взгляды, под пылом которых она зарделась, боцман рявкнул так, что вся шхуна закачалась. Примчавшиеся на его зов матросы спустили на лебедке скамейку, обитую белым фетром, на которую я бережно усадил Руниту и махнул рукой, показывая им, что можно поднимать гостью наверх. Матросы на борту шхуны без лишних объяснений понимали, кого они поднимают на борт "Южной принцессы" и поэтому тянули канаты плавно, без рывков. Через пару минут мы уже шли к каюте Реда Милза, который встретил нас, застегивая пуговицы своего черного кителя, надетого прямо на голое тело, у порога своей каюты. Капитан Милз галантно предложил даме войти в свою скромную обитель и тотчас подставил ей кресло, так развернув его в сторону иллюминатора, чтобы взгляд Руниты не проник за ширму, которая лишь частично закрывала его узкую койку с всклокоченными простынями на ней, этим типичным признаком бессонной ночи и тягостных раздумий.
На меня капитан Милз смотрел так весело, что я сразу же понял, – о моём секрете многие узнали ещё вчера, и, стало быть, мне теперь уже не придется каждый раз вдаваться в долгие объяснения. Как только я переступил порог каюты, то сразу понял, что дела у Реда идут совсем паршиво. Книжные шкафы были наполовину пусты, при этом из них исчезли самые редкие экземпляры. Увидев мой взгляд, Ред Милз смущенно опустил глаза. Поэтому я и решил начать переговоры без каких-либо предисловий и сразу сказал:
– Ред, насколько я в курсе событий, происходящих на острове, Рейз и Гилмен поджидали у причала одного пройдоху, которому вы хотели продать "Южную принцессу". Сегодня я пришел к вам только за тем, чтобы безжалостно разрушить эту сделку. – Ред испуганно вздрогнул и поднял руки, но я не дал ему возразить и решительно продолжил – Капитан Милз, если я говорю, что собираюсь разрушить эту сделку, это вовсе не означает того, что вы не сможете продать своё судно. Наоборот, я сам намерен его немедленно купить за приемлемую цену, которую и хочу услышать от вас сию же минуту и будьте уверены, мой друг, мы с вами обязательно поладим. А теперь позвольте представить вам новую владелицу "Южной принцессы", несравненную госпожу Руниту Лиант.
Нервы девушки не выдержали, она вскочила из кресла и бросилась мне на шею. От избытка чувств из её глаз брызнули слезы. Ред был потрясен не меньше, но слёз не лил. Он просто выпалил, как из пушки, заранее заготовленную фразу:
– Мастер Лорикен, заплатите мне двенадцать тысяч восемьсот роантов и судно ваше!
Я не выдержал и расхохотался, поглаживая Руниту по всё ещё вздрагивающей от плача спине, хотя мужской смех и женские слёзы сочетаются очень плохо. Ред снова вздрогнул, на этот раз уже испуганно, и, почти плачущим голосом, сказал, глядя на меня умоляюще:
– Но мастер Лорикен, цена и так очень мала! Поверьте мне, я не могу сбавить и десяти роантов.
Утерев слёзы Руниты своим платком, я снова подвел её к креслу, которое передвинул поближе к письменному столу капитана Милза, обложенного морскими картами и, усадив девушку за стол, спросил:
– Рунита, любимая, скажи мне, ты считаешь эту цену справедливой? Сколько, по-твоему, может стоить это прекрасное судно, трюмы которого сухи, словно кладовая для муки, и пахнут так же, как парфюмерная лавка после получения на склад партии нового товара, привезённого из Сардусса?
Прежде, чем ответить на мой вопрос, Рунита быстро сказала мне срывающимся от волнения голосом:
– Дор, любимый, я всегда мечтала хотя бы раз в жизни встать за штурвал баркаса, перевозящего рыбу, а ты хочешь подарить мне "Южную принцессу". – После чего добавила тоном знатока – Дор, это, несомненно, самое лучшее судно, какое когда-либо входило в эту бухту. Я уже несколько раз прибегала на пристань только для того, чтобы полюбоваться им и даже не мечтала подняться на борт, а теперь ты хочешь купить его для меня. Дор, любимый, но оно очень дорого стоит. Капитан Милз занизил его стоимость, минимум в десять раз.
– Ага, значит "Принцесса" стоит не менее ста тридцати тысяч роантов, так Рунита?
Ред робко вставил свое слово:
– Это очень щедрая цена. Если бы я искал себе судно, то нашел бы довольно приличное и всего за пятьдесят тысяч.