С самого раннего утра все пошло на перекосяк. Уже в ту минуту, когда я открыл дверь, ведущую в офис своего босса, мне сразу стало понятно, что сегодня меня ждут сплошные неприятности. Вместо симпатюли секретарши я увидел в приемной босса собственной персоной, а это, надо сказать, была наихудшая из всех примет, которая мне только была известна. К тому же рожа у Деймора Кларка была самая презлющая и вся перекошенная наискось. Хотя я с первой секунды понял, что могу похоронить все свои мечты об отпуске, все же сделал попытку добиться от своего непосредственного начальника того, за чем притащился в его офис, но все было тщетно.
Мало того, что мне не удалось сбросить с себя хотя бы часть работы, передать дела парню, согласившемуся меня подменить и благополучно уйти в отпуск, я, вдобавок, еще и получил наряд на установку трех генераторов. Едва только взглянув на экран позади босса, я понял, что спорить бесполезно, потому что еще пять нарядов были выписаны на его собственное имя. Но и это оказалось еще далеко не все, что свалилось на мою голову в тот злополучный день.
С тяжелым сердцем я отправился из штаб-квартиры Корпорации в космопорт Терилакса "Экватор-8", где в уютном, укромном ангаре стояла моя "Молния" и принялся готовиться к полету. Пока я оформлял необходимую полетную документацию, без которой с Терилакса не вылетит и муха, сотрудники службы обеспечения с обескураживающей оперативностью загрузили на корабль все, что было необходимо для моей работы, в основном материалы и оборудование. Инспектор таможенного контроля тоже не заставил себя долго ждать и появился точно в назначенное время. Бегло осмотрев грузы, он опечатал трюмовые отсеки и убрался в свою контору.
Уезжая, Джок Уиллер хитро подмигнул мне. Хотя и прежде с таможней космопорта "Экватор-8" у меня никогда не возникало проблем, в это утро мне показалось, что вся планета восстала против меня и все, кому не лень, только и мечтали о том, как бы им поскорее выпихнуть меня в глубокий космос, подальше от цивилизации с ее горячим кофе и ароматными булочками поутру, поближе к опасностям и всяким пакостям, типа плохо смонтированного на какой-нибудь бешенной планетке темпорального ускорителя.
Как только Джок свернул за угол ангара, в котором стояла моя бедная "Молния", турбины которой еще не успели толком остыть после предыдущего полета, из-за другого угла выехали семь здоровенных тягачей, которые тянули за собой тяжело груженные, шестидесятиметровые платформы. Тягачи быстро въехали по аппарели в трюм и выехали из него уже через пять минут пустыми. Трюмы "Молнии" были достаточно вместительными для того, чтобы забрать как огромные тягачи, так и сами грузовые платформы, только вряд ли я смог бы пристроить их в тех местах, которые мне, видимо, самой судьбой было уготовано посетить. Груз, по моему собственному мнению, был совершенно чистый и предназначался, в основном, персоналу станций наблюдения, которые мне предстояло посетить в самые ближайшие дни.
Таможня не обращала на него абсолютно никакого внимания, но под запрет он попадал из-за того дурацкого параграфа внутренних корпоративных правил, по которому сотрудники Корпорации, несшие дежурство на станциях наблюдения, не имели права получать необходимые им припасы иначе, чем по каналам службы снабжения. Ну, а снабженцы нашей конторы поставляли все таким образом, и такого качества, что наблюдатели просто выли от тоски и злости. Пайки корпорации отличались крайней скудностью и стоили гроши, но вот в этом-то и заключалась каверза, – за каждую дополнительную зубочистку снабженцы драли с наблюдателей втридорога. Только уже по этой причине большинство техников считало своим долгом подкармливать наблюдателей не столько ради какой-либо наживы, сколько в пику этим бандюгам. Хотя, надо, все-таки, честно признаться, некоторую прибыль это все же приносило, но не настолько большую, чтобы разбогатеть на этом поприще. Да, и хлопот с этой торговлей по мелочам была целая куча.
Как только я закончил с погрузкой, прибыли два еще более громадных портовых тягача на гравитационной подушке, подхватили мой кораблик своими силовыми полями и безжалостно потащили его на стартовую линзу. Моя "Молния Варкена" с самых же первых дней была предметом тихой зависти абсолютно всех техников-эксплуатационщиков нашей конторы, так как она была раз в пятьдесят больше любой из их утлых посудин, а стало быть по уровню комфорта превосходила их жалкие скорлупки тысячекратно. Это, правда, стоило мне дополнительных затрат, поскольку за аренду ангара в космопорте я целиком платил из собственного кармана. Разумеется, этот ангар был нужен моей "Молнии", как рыбе зонтик, но не будь его, мне тотчас пришлось бы свернуть добрую половину своих торговых операций. Поскольку ангар мне требовался всего дней на пятнадцать-двадцать в году, то я, в конечном итоге, не оставался в накладе. Кроме того, мои подарки, которые я регулярно делал портовикам, хотя и не были самыми роскошными, тем не менее всегда позволяли надеяться на весьма существенную скидку.
После пятой чашечки кофе, пока Бэкс, так в то время я называл свою бортовую компьютерную систему, проверял все системы корабля и прогревал тахионные турбины, мне удалось позавтракать сытным солдатским пайком из партии, только что доставленной на борт "Молнии". В тот момент, когда Бэкс доложил мне о том, что турбины набрали необходимую для старта мощность, а Нэкс, мой навигационный компьютер, выдал на главный экран диспозицию кораблей на орбите выбора курса, в навигационной рубке замигал тревожный, ярко оранжевый сигнал. На экране связи, внезапно, появилась сияющая от счастья и переизбытка энтузиазма физиономия дежурного диспетчера космопорта и он радостно и весело заорал:
– Капитан космического корабля "Молния Варкена", приказываю прекратить процедуру старта! Повторяю, "Молния Варкена", – прекратить процедуру старта.
Дежурный диспетчер перешел на закрытый, не записывающийся для контроля, канал связи и обрадовал меня неожиданным известием:
– Веридор, прими на борт пассажира.
Я попытался отшутиться, справедливо полагая, что это было сказано портовиками исключительно ради розыгрыша.
– Эй, ребята, я не нанимался к вам в извозчики. Как все вы прекрасно знаете, у меня контракт на каперство, а не пассажирский фрахт. Что еще такое у вас там стряслось, из-за чего мне приходится отменять старт? Линза полетела?
Но диспетчер, похоже, не шутил, поскольку, ничуть не смущаясь, тут же доходчиво объяснил мне:
– Веридор, пассажир не наш, а из твоей конторы, так что встречай его как положено, с оркестром и цветами.
Выключив связь с вышкой, я тотчас запросил обстановку у своих электронных помощников:
– Бэкс, доложи мне, что показывают твои сканеры и постарайся определить, кого это еще снежные дьяволы несут на мою бедную голову?
Бэкс, вдруг, ни с того, ни с сего, ответил мне приятным, глубоким женским контральто со страстным придыханием в голосе, как будто объяснялся мне в любви:
– Шкипер, тахионные турбины прогрелись, набрали обороты и находятся в стартовом режиме. Вы можете стартовать в любую секунду. В семи километрах от корабля я наблюдаю портовый гиромобиль повышенной защиты. Он движется на максимальной скорости и будет возле вашего корабля через пять минут. За рулем гиромобиля находится человек в одежде технической службы космопорта, я идентифицирую его, как дежурного механика космопорта, Бенджамена Терманса. Рядом с ним сидит пассажир, неизвестный мне человек, одетый в комбинезон работника нашей Корпорации. Шкипер, я могу подробно описать его вам и даже вывести изображение этого типа на главный экран, но это абсолютно ничего не даст.
– Отлично, Бэкс, или мне следует теперь называть тебя Бэкси? У тебя потрясающий голос подружка.
Похоже, что длительное общение со мной подействовало на Бэкса довольно странным образом и у этого искусственного интеллекта моей "Молнии" появилась сексуальная ориентация. Бэкс-Бэкси продолжил свой доклад:
– Кроме того, шкипер, если вы собираетесь принять пассажира на борт "Молнии Варкена", имейте в виду то обстоятельство, что в настоящий момент это небезопасно. Ваш корабль находится на стартовой линзе, с которой уже было совершено семь стартов. Поэтому линза уже была нагрета до температуры трехсот семидесяти двух градусов. Мы вынуждены охлаждать турбины, используя как портовые системы охлаждения, так и корабельные, но, тем самым, еще сильнее нагреваем стартовую линзу и все, что находится вокруг. Сейчас температура воздуха за бортом, вблизи корабля, составляет четыреста двадцать пять целых и три десятых градуса стандартной шкалы. Каждую секунду она повышается на две целых и семь десятых градуса. К тому моменту, когда гиромобиль подъедет к трапу, температура достигнет примерно шестьсот десяти градусов. Обдумайте свое решение, шкипер. – Немного помолчав, моя бортовая кибернетическая система добавила с неожиданной нежностью в голосе – Шкипер, теперь я полностью уверена в том, что во мне проснулась женщина и мне будет приятно, если вы станете называть меня Бэкси. А выгляжу я, наверное, вот так. Во всяком случае в данный момент это полностью отвечает моему настроению, шкипер.