Когда последние звуки песни гулким эхом разнеслись по всей долине и постепенно замерли вдали, Коди с облегчением вздохнул: никто не узнал в нем звезду эстрады. В конце концов, его мама была права: не такая уж он и важная шишка в музыке. Да, он зациклился на своей карьере, но это вовсе не значит, что ему не важна его семья.
Он любил музыку, но, по его мнению, современный шоу-бизнес был слишком хвастлив: лимузины, удушливый аромат гаванских сигар, огромные зеркала, шикарные костюмы и бесценные гитары, на которых играли и Клифф Ричард, и Крис Айзек, и сам великий Элвис. И потом, сцена лишала человека частной жизни.
Поэтому мать Коди и предложила ему провести две недели в обществе дочери и вспомнить, что означает слово «отец». Теперь он сидел у костра, глядел на звездное небо и благодарил Господа за то, что все-таки последовал совету матери. Она бы, наверное, обрадовалась, узнав, что он играет на своей первой гитаре. Это был ее подарок на семнадцатилетие. Прошло время, он разбогател, а старенькая гитара все еще оставалась его самым любимым инструментом. А может, все это время мама была права? И ему давно следовало уехать из города и начать вести тихую, размеренную жизнь, купив где-нибудь в уединенном месте небольшую ферму? Ведь он никогда прежде не видел Молли такой счастливой. Надо бы предупредить ее еще раз, чтобы она держала язык за зубами и не распространялась по поводу его профессии.
В последнее время Коди не сочинял песни. Не получалось. Возможно, теперь все переменится. Эрни Фуллертон сейчас, должно быть, локти себе кусает и литрами глотает транквилизаторы, но ничего, ему полезно. Давно пора было указать этому господину его место. Эрни, конечно, обрывает телефон, а миссис Камерон-Уокер просто не берет трубку. «Молодец мама!» – подумал Коди и улыбнулся.
Даниель была в восторге от пения Коди, но еще больше была довольна эффектом, произведенным его пением на девочек: они превратились в ангелочков.
– Старый Дикий Запад уже умер, но дух его все еще витает в воздухе… – торжественно произнес Коди после одной из песен.
Дух этот растревожил Даниель, пробуждая в сердце сладкую надежду и грусть. Интересно, а что чувствует тот, кто сам растревожил Дух Старого Дикого Запада своим пением?
Внезапно тишину нарушил вой койотов. Даниель вздрогнула и испуганно огляделась. Коди резко встал, дал несколько указаний девочкам, которые начали разгребать свои сумки, подошел к Молли и, прошептав ей что-то на ухо, поцеловал дочь в лоб.
Даниель вздохнула. Линн обычно отвергала «телячьи нежности». Странно, что Молли, ровесница Линн, была совсем иной.
– Спокойной ночи, мам, – сухо сказала Линн и забралась в свой спальный мешок.
– Спокойной ночи, милая, – ответила Даниель и сделала то же самое.
Ночь выдалась тихая и безветренная. Никогда Даниель не видела такого неба. Никаких электрических огней, неоновых вывесок, отелей и супермаркетов, машин и автобусов… Лишь тишина и благодать. И еще огромное, нескончаемое, всепоглощающее небо, и все тревоги кажутся такими далекими, а проблемы легко решаемыми, и хочется взмыть высоко вверх и встретить рассвет в облаках.
Нарушила идиллию Линн.
– Он здорово поет, – шепнула она, – да?
Даниель вспыхнула.
– Да, – ответила она.
– А как тебе кажется, он красивый? – продолжала шептать Линн.
– На мой взгляд, да, – ответила Даниель.
Похоже, девочка всерьез заинтересовалась Шефом. Ни в коем случае она не должна догадаться, что ее мать тоже увлеклась Коди: это вызовет лишь очередной приступ неприязни. И уж конечно, Линн лучше не знать о том, что «красавчик» поцеловал ее маму на десятой минуте их знакомства.
Линн тихо посапывала. «Заснула», – с облегчением подумала Даниель. К ней же сон никак не шел. Это все из-за Коди и его дурацких сентиментальных песенок, которые растревожили ее. «Утро вечера мудренее», – решила Даниель и попыталась выкинуть из головы и красивого парня с небесно-голубыми глазами, и его ослепительную голливудскую улыбку, и его песни.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Утром Даниель проснулась оттого, что кто-то оглушительно колотил половником по старинному медному подносу. Даниель неохотно приоткрыла один глаз и взглянула на часы. Было 5.30. Солнце только-только появилось на горизонте, так что Даниель решила притвориться спящей. Даже куры так рано не встают.
– С добрым утром! Подъем! Солнце встало! Доброе утро, леди! Вставайте и улыбайтесь! – Звонкий голосок Молли окончательно разбудил Даниель.
Она поежилась от холода. Небо казалось серым, а спать на земле было так же удобно, как на гвоздях. Даниель ужасно хотелось получше укутаться в спальный мешок и подождать, пока солнце не начнет пригревать. У ее девочек было такое же желание. Поразмыслив как следует, они заявили, что догонят остальных позже, когда выспятся.
Даниель вздохнула и, не обращая внимания на шум, пробормотала, прежде чем снова заснуть:
– Разбудите меня, когда кофе будет готов.
В следующую секунду кто-то вылил на нее чайник ледяной воды. Даниель тряхнула головой и зло воскликнула:
– Что за?..
Возле каждого спального мешка стоял скаут из соседней группы с какой-нибудь посудиной в руках и с выражением нескрываемого удовольствия на лице.
Девочки были разъярены. Линн прыгала на одной ноге, Рэй Энн оглушительно визжала, скромница Ким Тайлер ругалась, как портовый грузчик, а Инез Квест умудрилась отобрать тазик у своего экзекутора и теперь изо всех сил лупила им по его голове.
Перекрывая вопли и визги, раздался чей-то сердитый голос:
– Что здесь, черт побери, происходит?
Ответом был возмущенный вой. Коди Уокер, поморщившись, заткнул уши.
– Они пытались нас утопить! – возмущалась Шейла Пули.
– А может, вы перестанете хныкать, словно дети в яслях?
– Я просто хотела их разбудить, пап, – оправдывалась Молли, – но Джун…
Тыча пальцем в девочку, которая ее облила, Рэй Энн завопила:
– Я убью тебя!
– Тихо, не все сразу! – скомандовал Коди.
Джун сделала шаг вперед и спокойно объяснила:
– Мы всего лишь помогли деткам из Беверли-Хиллз вылезти из спальных мешков. Похоже, они считают, что для них закон не писан и поэтому они могут спать сколько угодно.
Даниель присвистнула. Она терпеть не могла таких безупречно правильных девочек, которые старались воспитывать всех вокруг.
– Знаете, я бы предпочла, чтобы вы не давали кличек моей группе, – холодно заявила она. Надо бы закатить взбучку этой выскочке по имени Джун.
Коди смотрел на Даниель и все больше влюблялся в нее. Утром она была невероятно хороша: лучистые аквамариновые глаза, огненно-рыжие волосы, торчащие во все стороны, и футболка, выгодно облегающая ее красивую грудь.
Даниель ужасно нервничала. Она избегала встречаться взглядом с Коди, слишком неприлично он на нее смотрел.
– Можете быть уверены, – пообещала она, – впредь группа № 83 обойдется без всякого постороннего вмешательства. Мы в состоянии сами вставать по утрам.
Коди, отведя от нее взгляд, примирительно проговорил:
– Хорошо. А теперь быстро приготовьте завтрак и соберитесь в дорогу. Через час солнце начнет палить.
Он посмотрел на небо. Было прохладно, но кровь так и кипела в его жилах. И все из-за Даниель. Интересно, подозревает ли она, что с ним происходит? Пришлось в очередной раз напомнить себе, что меньше всего в жизни ему бы хотелось быть соблазненным хитрой рыжей леди с дочерью в придачу. Если он когда-нибудь захочет жениться, то выберет точно не Даниель Херт. Да и вообще он любил и любит только одну женщину – мать Молли.