Потом был Карибский кризис, когда вдруг оказалось, что целый ряд поостренных русскими на Кубе заводов с мастерскими для ремонта тракторов – на самом деле замаскированные пусковые установки для их ракет. Ситуация тогда накалилась настолько, что всем в мире казалось, что вот-вот полетят ракеты и самолеты с атомными бомбами и начнется уже Третья Мировая война! К счастью, тогда все же обошлось… Потом США вступили в войну во Вьетнаме, вновь воюя против коммунизма. И хотя непосредственного столкновения двух сверхдержав при этом не случись, но Джек по-прежнему был уверен, что однажды оно все же случится.
И вот… Случилось совсем не то, чего они ждали! К всеобщему шоку, рядовое ядерное испытание каким-то образом расшевелило громадный вулкан… И понеслось! Сначала череда землетрясений с нарастающей силой, когда правительство США отправило его помогать в эвакуации и размещении пострадавших. Но их было столько, что своими силами они не справлялись. Две недели подземные толчки следовали одни за другими, практически весь запад страны оказался превращен в руины, на дорогах зияли трещины и провалы, число пострадавших насчитывало миллионы – и к концу второй недели стало ясно, что сами они не справляются. И тогда Президент обратился за помощью к СССР, обещав им в качестве платы помощь построить завод полного цикла по производству грузовых автомобилей на очень выгодных условиях и, вдобавок, передать целый ряд технологий и промышленного оборудования. Но когда договор все же был заключен – случилась Катастрофа. Рванул гигантский вулкан, и вся прежняя жизнь ушла к собакам…
Самому Джеку тогда повезло оказаться в отъезде – поскольку все, с кем вместе он работал, погибли, отравившись вулканическими газами. Их как раз принесло туда, где, если бы не вызов к начальству, должен был бы находиться и он. А потом местность и вовсе засыпало пеплом… Джек помнил как в первые дни они пытались спасти хоть кого-то, кого спасти еще можно было, но откровенно не справлялись. Люди в панике ломились на восток, подальше от творящегося на юго-западе страны ужаса. Многие кричали о конце света, другие просто пытались хоть как-то спастись… Кто-то, сумев дорваться до армейских запасов вооружения, грабил все подряд, насиловал, убивал. Кто-то просто, побросав все, мчался как можно дальше. И где проходила волна беженцев – воцарялся хаос, выгребались подчистую все продовольственные запасы, гибли люди…
Впрочем, тогда и в целом в стране творился сущий хаос. Землетрясения были столь мощными, что не только затронули весь континент, но и ушли дальше… Разрушения были во всех без исключения городах страны – где-то больше, где-то меньше. Развалилось несколько крупных плотин ГЭС, был уничтожен целый ряд атомных объектов, хранилищ ядерного и химического оружия, вредных производств, что еще усугубило ситуацию. Не работали шахты и заводы, электростанции и транспорт, лили, уничтожая урожай, сернокислотные ливни… И посреди всего этого они пытались навести хоть какой-то порядок.
А потом началась зима – неожиданно холодная и снежная, какой еще никогда не видали, не ожидали и к какой не готовились. Зима, когда порой по недели к ряду не удавалось возобновить транспортное сообщение между крупнейшими городами осколка страны чтобы доставить продовольствие и товары первой необходимости, когда люди нередко замерзали насмерть в не приспособленных к такому уцелевших домах. Когда не хватало буквально ничего – продовольствия, топлива, спецтехники… И которая закончилась тем, что последнего американского президента пристрелил какой-то проклятый снайпер – кому-то, похоже, очень не понравилась проводимая им политика. Впрочем, этому Джек уже не удивился… Можно сказать, он посягнул на святое – на собственность некоторых очень влиятельных лиц! А они такого никому не прощают… А следом за этим раскололась и армия – многие предпочли уйти с умирающего севера и северо-востока страны на более теплый юг, где устроили свару друг с другом, за остатки ресурсов, за то, кому умереть, а кому еще, может быть, доведется пожить… А они собрались к тем, кого еще позавчера собирались уничтожить ядерными ракетами.
- Почему мы плывем к русским? – удивленно спросила его тогда дочка Джессика.