Ну и кто нынче остается из достаточно серьезной и организованной силы? По сути, не так уж и много кто… Та самая Австралия, куда сбежавшие американцы вывезли даже некоторое количество тактического ядерного оружия. «Афрофранция», у которой тоже есть ядерное оружие и восстановлена на новом месте часть промышленности. Три американских правительства, сохранившие какую-то часть промышленности и небольшие запасы тактического ядерного оружия. Та самая «Афроиспания»… Все остальные если и выжили, то они теперь уж не субъекты, о объекты политики.
Что ж – мир окончательно и непоправимо изменился… Теперь Михаил мог бы окончательно сказать, что все знания о событиях его мира обесценились, превратились в ничто. Все изменилось и не станет как было уже никогда!
- О чем задумался? – тихо толкнув его локтем в бок, спросила Вика.
- О геополитике, - усмехнулся Михаил, поняв, что лекция подошла к концу. – Что в мире творится…
- Что творится… - вздохнула девушка. – Знаешь, Миш… Я стараюсь не думать об этом, относиться к происходящему в других странах как к чему-то такому далекому и словно даже ненастоящему. Словно, знаешь, как к чему-нибудь из учебника истории…
- Как к далекому и ненастоящему? – удивился такой формулировке Михаил.
- Ну да, - кивнула в ответ Вика. – Не принимать происходящее там близко к сердцу. Иначе оно… слишком страшно… Представить себе, как гибнут миллионы людей…
«А ведь все мы, наверное, привыкли смотреть на происходящее как-то так!» - вдруг подумал парень. И нет, даже не сейчас… Еще тогда, в его будущем, в 90-е, а то еще и в 80-е. Равнодушно смотрели новости о различных войнах, катастрофах, привыкли относиться равнодушно к бедам людей, если только они не произошли с близкими людьми или не были личными свидетелями произошедшего… Вот и чем это считать? Равнодушием? Или защитной реакцией на то, когда такое творится кругом постоянно?
- Знаешь, я тебя понимаю, - грустно вздохнув, произнес Михаил.
- А вот мне порой страшно становится – кем же мы станем? – тихо произнесла Вика. – Это ж неправильно!
- Даже не знаю, - ответил Михаил. – Надеюсь, что мы все же сможем остаться собой… Советскими людьми.
После этого разговора у них у обоих настолько упало настроение, что уже не хотелось даже говорить ни о чем. Так в молчании они и отсидели до конца пар и принялись собираться домой. Погода на улице стояла хорошая, теп… Ну не холодная, в общем. Вон даже снега почти не осталось. Ну так вторая неделя мая пошла! Сугробы, правда, еще оставались, но они еще долго могут пролежать. И прямо около университета – «раскопки»! Коммунальщики меняют трубы каких-то коммуникаций. Для чего, правда, пришлось сначала убрать сплошные сугробы. Тут-то труба под дорогой проходит, поэтому на зиму движение на участке перекрывали и заваливали все двух-трехметровым слоем снега для лучшей теплоизоляции. И таких перекрытых для движения дорог по городу было предостаточно. Лишь так можно было добиться более-менее стабильной работы коммунальных сетей. Хотя кое-где еще в прошлом году клали новые участки труб прямо по поверхности, защищая их от промерзания стекловатой. На улице Степана Разина, например, так целый участок переложили – поскольку старый проходил под землей рядом с трамвайной линией. Впрочем, в прошлом году много чего было предпринято для обеспечения нормального водоснабжения… Даже оборудовали котельные для подогрева воды, чтобы та не замерзала пока идет по трубам! В итоге в этом году количество коммунальных аварий снизилось почти до привычного по прежним годам уровня… Ну, точнее, раза так в два побольше.
Еще дальше стройбатовцы ремонтировали разбитую буквально в хлам за прошедшие полтора года дорогу. Впрочем, таких дорог нынче были почти все, та что работы с ними еще надолго хватит… Но жаловаться люди уже как-то отвыкли, уже перестали обращать внимание на «такие мелочи». А вон и теплицы с их стеклянными крышами – хотя солнечный свет позволяет лишь экономить электроэнергию, но заменить ее, увы, не в состоянии. Все же теплицы многоярусные… Строить иные не хватило бы ни стройматериалов, ни рабочей силы.
- Что, смотришь на наше строительство? – улыбнулась Вика.
- Ага, - согласился Михаил. – Сам сюда, помнится, трубы со стеклами возил…
- А я болты с гайками крутила, - усмехнулась девушка. – Мороз на улице, снег, а ты лезешь на леса с гайковертом и ящиком болтов с гайками… Мерзнешь, хочется на все плюнуть и сбежать… Но знаешь, что надо – а потому лезешь! За то потом какое удовольствие – зайти в теплый магазинчик, выпить чашку горячего чаю…