Они оказались в спальне. Лавров, не разжимая крепких объятий, подтолкнул Ксюшу к кровати. Весна не удержалась на ногах и опустилась на покрывало. Кирилл тем временем стянул с себя футболку и уже через мгновение вновь оказался рядом, накрыл её своим горячим телом и продолжил лихорадочно целовать, попутно избавляя её от одежды. Целовал страстно. Жадно. Торопливо. Тело вспыхнуло жаром, испарина покрыла кожу мелким бисером. Безудержное желание накрыло с головой, заставляя дрожать от нетерпения. Вот только Лавров почему-то всё ещё оставался в брюках, не спешил их снимать. Ксюша протестующе застонала, подалась вперёд, но он властно удержал на месте, ещё сильнее вдавливая в постель.
— Не спеши, — прохрипел он, сдерживаясь из последних сил.
А она уже не могла ждать. Только не теперь, не когда отпустила себя. Не после того, как три года собирала себя по кусочкам, никого не подпуская близко.
А Лавров совершил невозможное. Он смёл все барьеры на своем пути. Как ему это удалось, она понятия не имела, но к нему тянуло со страшной силой. И Ксюша не смогла побороть это сумасшествие. Впервые она позволила себе сделать то, чего действительно хотелось, не задумываясь о последствиях. Всё, о чем она сейчас мечтала, – это о его ласках, дарящих наслаждение…
Кириллу было мало, даже когда почувствовал её всем телом, ощутил её удовольствие. Ему всё равно было мало. «Определённо наше общение не ограничится одной ночью», — мелькнуло в голове. Не готов он её отпустить, не готов расстаться с ней и лишить себя ягодного удовольствия. Ни сейчас, ни ночью, ни утром.
Она проснулась от его бережных прикосновений. Мягко, почти невесомо, Кирилл прошёлся кончиками пальцев по её спине, прервался на мгновение, чтобы убрать непослушную прядь каштановых волос и так же легко, едва ощутимо, поцеловать её шею, а потом вновь продолжить ласково поглаживать плечи, постепенно спускаясь всё ниже. Ксюша разомлела от такой нежности, тихонько лежала в его объятиях, наслаждаясь моментом. Было хорошо, слишком хорошо, слишком хорошо, для того чтобы такой момент прерывать словами. Глаза открывать совершенно не хотелось. Да от неё никто и не требовал этого. Ещё рано, пусть думает, что она до сих пор спит. Вот только долго наслаждаться ей не позволили.
Нежность Лаврова продолжилась ровно до того момента, пока его пальцы не наткнулись на что-то неровное. Он провёл ещё раз по коже. Нахмурился. Приподнялся немного и повернул ее руку, чтобы рассмотреть. Не сразу понял, что это может быть. Рубец в виде рваной ниточки пересекал тонкое запястье. Надо же… А он и не заметил его ночью, не почувствовал его руками, не ощутил губами.
— Что это? — строго спросил он.
Знал, что она уже не спит. Слишком напряглось её тело, слишком открыто реагирует, и дыхание уже не ровное, а, наоборот, прерывистое, тяжёлое.
— Не твоё дело, — резко, почти грубо, ответила она и попыталась увернуться.
Не надо быть гадалкой, чтобы понять, о чём именно он подумал, увидев шрам.
— Что. Это. Такое? — громко, чеканя каждое слово, повторил свой вопрос.
Лавров вёл себя так, будто имел право знать все её тайны. Такая самоуверенность раздражала.
— Я пустила тебя в свою постель, но это не означает, что я впустила тебя в свою жизнь, — сказала, словно ледяной водой окатила.
— Это типа «Всем спасибо. Все свободны»? — с нескрываемой злостью кинул он.
— А ты рассчитывал на что-то ещё?
— Нет, что ты, милая. И в мыслях не было. — С виду спокоен и холоден, вот только глаза его прожигали насквозь. Испепеляли.
Весна не отступила, она ведь именно такой реакции Лаврова и добивалась.
— Вот и славно. Тогда никаких претензий, — натянуто рассмеялась. Чувствовалось, что всё внутри у неё свело от напряжения. Будто к удару приготовилась.
Она приподнялась на локтях и, глядя прямо ему в глаза, отчетливо произнесла:
— Больше не задерживаю.
— Не-е-е-т, — протянул Кир, — так дело не пойдет.
— Я не знаю, как и что тебе пойдет, но точно знаю, что пойдешь сейчас ты. Далеко и надолго.
Он понимал, что с Ягодкой что-то происходит, что-то не так, поэтому не отступал, продолжал пытать вопросами. Даже самолюбие своё задвинул на второй план, закрыл глаза на то, что его сейчас просто-напросто послали. Давненько такого не случалось. Не привык он к такому отношению, обычно сам находится в роли посылающего.
— Тебе не понравилось? — спросил напрямую. Очень его волновал ответ на этот вопрос. Слишком многое он для него решал.
От одного только воспоминания о прошлой ночи щёки Ксюши вспыхнули румянцем. Не понравилось, ага. Так не понравилось, что до сих пор в себя прийти не может. Вот только правду ему говорить она не хотела. Ни к чему это.
— Тебе, может, надо анкету заполнить или рекомендательное письмо написать?
Кир опешил. Смотрел на неё и понять не мог: откуда столько агрессии. Неужели он прав в своих догадках? Неужели и правда она когда-то готова была свести счеты с жизнью? В это верить как-то совсем не хотелось.