дарственным служащим, находящимся «при исполнении» и отодвинув деморализованных сотрудников Аликовской охраны беспрепятственно прошли на территорию! У охраны только и хватило смелости, Алику позвонить и сообщить, что прорвались, дескать, исполнители на территорию! Алик тут же в окно посмотрел, и точно, идут .лядь, враги! Движутся тесной группой к входным дверям. А там ведь все их печати сорваны, все их пломбы нарушены, что будет!? Запаниковал Алик, охранникам приказал, делать что ни будь, а иначе он их всех уволит на хер, потому что и так уже поддались, запустили посторонних, пришедших с явно враждебными целями, на охраняемую территорию, ясно показали, что из них охранники, как из говна-пуля. Охранники засуетились, потому что им с одной стороны увольняться не хотелось, а с другой стороны и с исполнителями связываться нет резона, потому что если Алик действительно чего то не знает, то они, будучи более в этом смысле подготовленными, уж точно знали, что посадить могут за такие фокусы. Ну и предприняли меры, доступные им в тот момент, они с собой сторожевого пса взяли. Потому что животное оно и есть животное, разума особого у него нету, так что оно вполне может даже и государственных судебных исполнителей «при исполнении», покусать! И вот с этим цепным псом, отделение охраны в машине марки «УАЗ» в просторечии именуемой: «таблетка», на полной скорости опередив пешую группу судебных исполнителей подлетела к входной двери, где с диким визгом колес затормозила, выгрузила охранников, которые быстренько привязав «собаку Баскервилей» прямо к ручке входной двери, дескать, пришло и твое время послужить, дармоед блохастый, тут же скрылись в «таблетке», чтобы не встречаться с исполнителями. Как раз вовремя, потому что буквально через пару минут и они подоспели. Ну что, смотрят, входить нужно, а к дверям собака привязана, рычит, гавкает, злобится, зверь одним словом, а из «таблетки» в окошки охранники пялятся и видно, что они эту собаку привязали, и уж конечно отвязывать ее не собираются. Ну что делать в такой ситуации? А исполнители нашли выход, у одного из них были с собой бутерброды с колбасой, жена положила, типа «тормозок» на тот случай если пообедать негде будет. Вот он эти бутерброды вытащил и давай их, по одному, цепному кобелю скармливать! А тот, к разочарованию прятавшихся в «таблетке» охранников, не только не отказался от взятки, а напротив, с удовольствием сожрав подношение хвостом завилял и позволил себя отвязать от двери. А когда охранники, поняв бессмысленность дальнейшего прятания в «таблетке», вышли из машины и направились к двери, даже с заметной злобой на них залаял! Вот ведь как получается, вроде бы простое животное, а до такой степени склонно к коррупции, ужасно просто, до чего дошло моральное разложение! Одним словом ничего исполнителей не удержало, ни охранники, ни сторожевые псы, ворвались они в здание, как советские войска в Рейхстаг, в 1945м. И движутся падлы, по известным целям, знают где у них печати понавешаны, да пломбами опломбировано! Посмотрели, а нету пломб! Они тут же к Алику бросились, спрос учинять, Алик последних охранников и секретаршу выставил на решающий рубеж обороны, сказал, чтобы не пускали, что Алика нету на рабочем месте, и неизвестно когда он будет! А сам в комнате отдыха закрылся и затих там. Спрятался значит. Ну в этом случае все получилось, секретарша исполнителей не пустила в кабинет, резонно им объяснив, что если руководителя нет, то и им делать там нечего! А поскольку и в самом деле в Аликовском кабинете исполнители не успели никаких пломб и печатей повесить, то действительно повода туда ломиться у них не было. Так что они от кабинета ушли в сторону гаража, где Аликовская персональная машина марки «Вольво» находилась. Они еще только когда на территорию зашли, сразу увидели, что машина на месте. Понятно, что тогда и Алик тоже на месте, только спрятался, не хочет с исполнителями встречаться, потому что нашкодил. Охранники вокруг них бегали суетились, а когда поняли, что они к гаражам идут, один, самый шустрый вперед побежал, предупредить чтобы машину или спрятали или угнали. Но не успел. Исполнители шаг прибавили и вовремя подошли. Ну и что же они увидели? А увидели они, что печать о наложении ареста сорвана и даже следа ее нет, как и пломбы, которой топливный бак был опломбирован. Понятно, что увиденное окончательно сломало тонкое душевное равновесие исполнителей. Ну еще бы, такой наглый беспредел! Одним словом они быстренько постановление об изъятии арестованного имущества составили и потребовали ключи, чтобы это арестованное имущество отогнать на штраф стоянку. Конечно, после переглядывания и подмигивания охранников с водителями выяснилось, что ключ то ли потерялся, то ли его вообще не было, короче, вот в этот, конкретный отрезок времени завести, вот этот конкретный автомобиль нечем. Но конечно это не остановило находчивых исполнителей, как говорится, нашла коса на камень. Они переглянулись и руками стали катить машину к воротам! Охрана что делать, не знает, главный охранник к Алику сбегал, благо время было, пока машину руками до ворот толкали. Совет хотел услышать. Но Алик, разъяренный был, на фуй его послал, сказал, чтобы пусть хоть сам под колеса ложится, но если его, Аликовская машина с территории уйдет, то физдец охраннику будет! Сам правда из кабинета не вышел. Конспирацию соблюдал. Главный охранник, ободренный таким напутствием на улицу выбежал, и увидев, что настырные исполнители, окруженные семенящей рядом, быстро увеличивающейся толпой охранников, уже почти дотолкали арестованную машину до ворот, со всех ног, не смотря на свой солидный живот, соответствующий столь же солидному возрасту, кинулся наперерез, и догнав машину уже почти у самых ворот, со всего разбега кинулся под колеса. Нет, ну хорошо, что при толкании руками у машины скорости почти совсем нет, так что она колесами в тушку главного охранника уперлась и остановилась. В общем, несмотря на внешнюю эффектность кидания под колеса, на практике оказался этот самоотверженный бросок, неэффективным. Поскольку исполнители бесстрашного камикадзе из-под колес вытащили, слегка отряхнули и дальше стали толкать свое арестованное имущество, да, а с другой стороны к воротам их драндулет задним ходом пятился, ну на котором они приехали. Готовился на буксир взять это самое, арестованное имущество. Тут, извозюканный в пыли главный охранник, кинув заискивающий взгляд на окна Аликовского кабинета, где, как он точно знал, прячась за тяжелыми портьерами смотрел на всю эту разворачивающуюся трагедию сам Алик, приложив одну руку к области груди, где как он полагал находится сердце, другой рукой, с криком «закрывай ворота», махнул специальному, заведующему запорной цепью и огромным амбарным замком, охраннику. Тот конечно моментально щелкнув заранее подготовленным замком, закрыл его быстрым поворотом ключа, который тут же выбросил в ближайшие кусты. Но и эта, крайняя мера не остановила судебных исполнителей, вышедший из их драндулета водитель, осмотрел замок на воротах, хмыкнул, сел за руль и резко сдав задом сломал бампером и замок, и собственно ворота. Это настолько деморализовало охранников, что они уже и не думали препятствовать дальнейшей буксировке бывшей Аликовской служебной машины. Так и топталась толпа охраны около разбитых ворот, молча глядя вслед удаляющемуся, бывшему охраняемому имуществу. Алик, так и не вышедший из своего кабинета, через прибежавшую к воротам секретаршу передал, что и начальник охраны и его заместители с этого момента уволены! Потом стал звонить по всем известным ему телефонным номерам «больших людей», пытался им жаловаться на бесчинство судебных исполнителей, среди белого дня проникших на охраняемую территорию, сломавших ворота и угнавших его личный, Аликовский, служебный автомобиль, марки «Вольво». Но не встретил понимания Алик, поскольку «большие люди» узнав, что речь идет о принудительном исполнении вступившего в законную силу решения суда, от Алика отмахивались, мол, ну что же вы, уважаемый, до такого довели? Своевременно платить ведь нужно было. Вот так некрасиво закончился очередной Аликовский припадок жадности. А ночью Алику приснился сон, будто бы он прячется в каких то шторах и полностью в них запутался, но тут эти шторы кто то резко срывает и Алик с ужасом видит давешнего судебного исполнителя, только всего голого, возбужденного в известном месте и при этом оказавшегося жутко волосатым. Судебный исполнитель с довольной ухмылкой берет внезапно ослабевшего и поэтому не сопротивляющегося Алика за шею, разворачивает его к себе спиной, наклоняет и с силой, очень больно, входит в него сзади. В эту минуту Алик в ужасе проснулся, долго лежал, хлопая в ночной темноте глазами, потом тихонько перебравшись, через спавшую рядом очередную секретаршу, на цыпочках пробрался в ванную, где придирчиво ощупав и осмотрев свою задницу в зеркале с удовлетворением обнаружил, что у него ничего не повреждено, и что этот судебный исполнитель, это был просто такой страшный сон. Ночной кошмар значит! Следующий день у Алика выдался очень напряженным. Во-первых потому что он нового начальника охраны назначил и провел с ним разъяснительно-наставительную беседу по поводу его написанных в разных законах и ненаписанных там, но очень важных правах и обязанностях. П