— Сила Единого, хоть одно дружеское лицо на этом сборище хищников, готовых сожрать друг друга! Сколько мы не виделись? Лет пять?
— Шесть, мой лорд. Я уже думал, что так и буду подпирать тут стену, пока не дождусь хоть какого-то результата. Мне неловко в таких местах.
— Ну, до оглашения королевского выбора еще долго, — подмигнул герцог. — А пока мы можем найти укромное местечко, и выпить по рюмочке чего покрепче, как в старые добрые времена, а не этого разбавленного пойла.
С этими словами Великий герцог продемонстрировал послу горлышко походной серебряной фляги.
— Почту за честь, мой лорд! — воскликнул посол.
Через несколько минут оба уже стояли на балконе, выходящем в сад, потягивая из серебряных позолоченных рюмок крепчайшую тейярскую настойку.
— Знаешь, друг мой, — философствовал Гильом. — я бы на месте брата не рассматривал никакие другие кандидатуры, кроме леди Лейтис. Старый военный союз — это старый военный союз. Да и портреты я видел — все остальные принцессы вашей леди Лейтис даже в горничные не годятся! Так что мой братец будет круглым дураком, если не сделает ее своей королевой.
— Ты прав, мой лорд герцог! — заплетающимся языком проговорил лорд Эод. Он хмелел на глазах.
— Только я должен тебя предупредить, — герцог заговорщически понизил голос. — Эти навозники, эвермирцы, все пытаются испортить. Они боятся новой войны с нами и хотят подсунуть брату свою принцессу. А про леди Лейтис распространяют такие слухи… — Гильом наклонился и зашептал что-то на ухо посланнику.
Лорд слушал герцога. Лицо Эода Мак Нейса багровело не то от ярости, не то от выпитого алкоголя. Наконец, герцог отстранился:
— Прошу, не затевай прямо здесь скандал, друг мой. Просто хочу, чтобы ты знал, какую интригу плетут против тебя эти навозники.
— Сп… Спассибо, д-дружище! — лорд Мак Нейс посмотрел на Гильома осоловелыми глазами. — Я… Я эт-то т-так не ос-ставлю!
Эод Мак Нейс погрозил в воздух кулаком. Посол был уже совершенно пьян.
Гильом извинился перед дамами, подвел посланника к окну, чтобы тот подышал свежим воздухом, и вернулся в зал усмехаясь. Тот, кто посоветовал ему воспользоваться этой травой, был настоящим знатоком. За считанные минуты лорда Эода развезло до полной потери самоконтроля. Хорошо, что свою рюмку Гильом незаметно вылил в вазон с цветами.
Теперь была очередь за послом Эвермира. Граф Лайонхолл был очень молод, ему не было и двадцати пяти. А еще, как было известно Гильому, он очень переживал из-за поражения Эвермира в войне с Марссонтом двадцатилетней давности, во время которой его старший брат остался калекой, и мечтал о реванше.
Молодой граф нервничал, не решаясь пригласить на танец понравившуюся ему девушку, когда Великий герцог похлопал его по плечу.
— Лорд Лайонхолл, — приветливо улыбнулся он. — Как тебе нравится прием?
Молодой граф смутился и слегка покраснел, увидев перед собой столь титулованную особу:
— Мой лорд герцог, я… Здесь просто прекрасно, спасибо за беспокойство!
— Как здоровье твоего многоуважаемого батюшки? — продолжал Гильом. — Когда он приезжал ко двору моего дяди, я любил слушать его рассказы о войне.
— Все чаще стал прихварывать, мой лорд, — молодой посол был польщен таким вниманием со стороны особы королевской крови. — Но все так же готов к сражениям.
— Твой почтенный отец действительно герой, — согласился Гильом. — Правда, есть злые языки, которые утверждают обратное. Например, лорд Эод из Марссонта сегодня рассказывал при дамах, как герцог Эйндрис гнал вашего отца до самой границы.
— Выскочка! — запальчиво воскликнул молодой граф.
— …И даже показывал, — продолжил герцог, несколько раз повторив резкий жест, считавшийся в Эвермире и Марссонте весьма непристойным. — Я, конечно, напомнил ему, что при дамах вести себя подобным образом совершенно недопустимо, но ты же знаешь марсселе̇н. Они готовы снова и снова повторять одну и ту же шутку, если считают ее удачной.
Гильом добился своего: граф Лайонхолл вспыхнул, как спичка:
— Вот, значит, как! Благодарю, что ты открыл мне глаза, мой лорд герцог. Прошу меня простить, я сейчас же должен пресечь это в корне.
— Я бы и сам поступил так же, — согласился герцог, но молодой человек его уже не слушал: он решительным шагом направился к лорду Эоду Мак Нейсу.
Гильом Де Тайер облокотился спиной на колонну, скрестил руки на груди и улыбнулся: дрова для скандала были тщательно сложены, и он только что заботливо поднес к ним огниво. Теперь оставалось лишь наблюдать.