— Благодарю вас, мой лорд барон, — руки ломило, впившаяся кожа успела оставить на запястьях синие следы и кровавые борозды, и теперь их немилосердно щипало, но девочка старалась держаться.
Барон кивнул:
— Я велел накрыть тебе поесть. Когда поешь, я пришлю к тебе служанку, она перевяжет твои раны. Иди же, садись за стол.
Виэри послушалась. Ей очень хотелось есть, но она хладнокровно взяла в саднящие руки нужные приборы и приступила. Мальчик прислуживал ей, как обычно это делают слуги в знатных домах. Виэри было неловко, но она вспомнила все, чему ее учила мама, и старалась вести себя естественно. Барон откровенно разглядывал девочку, как посетители рассматривают животных в королевском бестиарии Эрроувейла. От этого взгляда становилось не по себе.
Когда Виэри сказала, что больше не голодна и вежливо поблагодарила барона, он пожелал ей спокойной ночи и вышел. Маленький слуга, хозяин поместья называл его Мигуэль, отодвинул стул, помогая Виэри встать и бесшумно собрал посуду. Девочка попробовала было с ним заговорить, но мальчик испугался и убежал.
Виэри едва дождалась, пока присланная герцогом горничная поможет ей снять платье и перевяжет руки. Потом забралась в кровать, накрывшись с головой одеялом. Только там она снова позволила себе горько, навзрыд заплакать.
Утром Виэри разбудил стук в дверь и поворот ключа: стражник впустил служанку, которая помогала ей вчера, полную и улыбчивую женщину примерно маминого возраста. Девочка испуганно выглянула из-под одеяла. Горничная присела в реверансе:
— Хозяин желает, чтобы ты составила ему компанию за завтраком. Сразу сказал, что не примет отказа.
Сердце Виэри опять заколотилось от страха:
— У… меня грязное платье, — пролепетала она.
Горничная улыбнулась:
— Уже нет. Пока ты спала, я его почистила. Давай же, я помогу тебе принять ванну и причесаться.
Служанка оказалась действительно искусной в своем деле. Она ловко соорудила Виэри чудесную прическу и даже приколола к волосам живую лилию. Девочка посмотрелась в зеркало и почувствовала себя немного спокойнее. Подумав, девочка повязала на шею шелковый шарф. Это был любимый шарф мамы, который та перед расставанием подарила ей. Шелк до сих пор хранил запах знакомых духов. Виэри глубоко вдохнула родной запах. Знакомый пряный аромат приободрил ее и придал уверенности. «Нельзя показывать врагу свой страх», — так всегда говорил отец, и мама с ним соглашалась.
Барон уже ждал девочку в столовой. Он одарил ее тем же испытующе-снисходительным взглядом с оттенком легкого удивления и брезгливости, но изящно поклонился в ответ на ее реверанс и даже сам отодвинул стул:
— Яркого утра, мэтресса Виэри. Я ведь должен именно так тебя называть?
Виэри заняла место за столом, опустив голову:
— Яркого утра, мой лорд барон. Зови меня просто по имени. Мама говорила, что «мэтр» — это тот, кто имеет уровень образования, равный университетскому, — На глаза девочки снова навернулись слезы, и голос стих почти до шепота. — Она надеялась, что я смогу пойти туда учиться, как все, когда мне исполнится семнадцать.
Дени Де Шаррак задумчиво кивнул и занял свое место на противоположном конце стола. Если он и заметил, что Виэри готова заплакать, то виду не подал, и она была ему за это благодарна.
Их снова обслуживал Мигуэль. Какое-то время барон и Виэри ели молча, но вскоре хозяин дома нарушил тишину:
— Значит, Ларки из Эвермира — твои родственники?
— Троюродные, мой лорд, — ответила Виэри. — Мой отец из глеронских Ларков.
Мужчина присвистнул:
— Ну, тоже весьма достойное семейство, судя по тому, что я о них слышал. А мать, значит, сестра леди Одиль?
— Была, — Виэри проглотила слезы. — Сегодня ночью ее убили люди герцога.
По каменным плитам пола столовой зазвенело железо: Мигуэль выронил нож. Герцог резко развернулся к мальчику:
— Что ты творишь?!
Маленький слуга съежился и закрыл лицо руками. Барон поднялся из-за стола и брезгливо двумя пальцами схватил Мигуэля за ухо:
— Ничего в руках удержать не можешь! После завтрака будешь наказан.
— Пощади его, мой лорд! — вмешалась Виэри, сама испугавшись своей смелости. — Он же совсем маленький!
Барон удивленно посмотрел на Виэри и отпустил мальчика. Потом задумчиво подошел к ней и встал рядом:
— Знаешь, я никогда раньше не видел магов так близко от себя. Церковь говорит, что на вас всех — печать предательства Рианнон Мятежницы. Эту печать видно сразу. Маги надменны и не скрывают подлости своей и бесчестности. Они гнилы насквозь уже с рождения и, как крысы, портят и оскверняют все, к чему прикасаются. Возможно, и твое присутствие рядом со мной уже начало разъедать меня изнутри?