— Вы, похоже, не понимаете, чего просите, Кевин. Я сделаю вид, что этих слов и вовсе не было!
— Но почему?!
— Отказываясь от дара, вы проявляете неуважение к моей персоне и отвечаете грубостью на мою доброту! — Голос мага стал совсем ледяным, и теперь даже не верилось, что еще минуту назад они вели столь приятную беседу. — За такое в Фаржэ даже предусматривается наказание — изгнание за пределы объединения.
— Вы ведь слышали мой рассказ! Вы знаете, насколько будет сложен мой путь, но с даром правды он станет просто непреодолимым.
— Наш разговор окончен! — сурово произнес маг, вставая из-за стола. — Теперь попрошу вас покинуть мой дом.
— Но ведь ярмарочную традицию вы сами и придумали, разве нельзя сделать исключение?!
— Это невозможно! Мои слуги проведут вас к выходу!
Кевин и Линин так же встали из-за стола, стоило в обеденный зал войти слугам волшебника. Кто-то взял Нолана под локоть, но он резко вырвался из цепкой хватки, продолжая глядеть только на Эрстана Клэнси.
— Тогда обменяйте дар правды на любой другой дар! Уверен, что хуже того дара, который мне достался, уже не будет!
— Я все сказал! — Темно-синие всполохи негативной энергии окутали все тело мага, от чего Кевина и Линин даже оттолкнуло назад словно невидимой рукой. — Пойдите прочь! Я изгоняю вас из объединения Фаржэ. Даю вам три часа на сборы, прежде чем я вас перенесу к границам моих владений!
Кевин устало опустил плечи, полностью расслабив напряженную спину. Горло болело от криков, а голова от злости, или же от импульсов энергии исходящих от разгневанного волшебника. Все его надежды обратились в прах, кроме одной — спустя три часа, они все же окажутся в Иватте.
— Чтоб тебя…, — выругался Кевин, глядя на дворец из зеленого фальяла с дальнего расстояния.
— Похоже, владыка Фаржэ тяжело переживает разлуку с сыном, — предположила Лини. — Поэтому всякий отказ от дара напоминает ему о том случае из прошлого, который сыграл важную роль в их расставание.
— Если причина в этом, я все же не понимаю столь агрессивной реакции. К тому же это произошло почти сто лет назад — пора бы уже и свыкнуться с этим!
— Не расстраивайся, Кевин, все не так уж и плохо, — попыталась успокоить его Линин, одарив его своей прекрасной улыбкой.
— Нас четверо, Линин, и у меня нет ни малейшего желания увеличивать количество моих спутников до двух или трех дюжин, только по той простой причине, что каждый вопрос первого встречного обяжет меня говорить ему все правду о себе!
— Куда мы теперь?
— Вначале пойдем к дворцу губернатора. Если там не будет Марка и Тифа, тогда мы вернемся на ярмарку… вернее, на то место, где была ярмарка. У нас меньше трех часов на сборы.
На улице была ночь, освещенная уникальными деревьями, хотя их красота больше не привлекала Кевина. Само объединение Фаржэ потеряла свой волшебный лик, став серым и суровым местом в этом непонятном для него Мире.
— Впереди еще три объединения, — произнесла Линин, на что Кевин кивнул, выпив воды из своей фляжки, размочив пересохшее горло. — Вскоре мы доберемся до Байеса.
— Да. Скорее бы уж повстречаться с летописцем.
— А что если он не сможет нам помочь?
Кевин задумчиво взглянул на девушку, словно подобные мысли никогда не приходили ему на ум. На самом деле — приходили и не раз, просто он старался не поддаваться их власти, надеясь на лучшее.
— Летописец — единственный в Молодом Мире, кто может нам подсказать путь к Океану Надежд. Если это окажется не в его силах, или же он просто не захочет нам помогать, тогда все это путешествие просто пустая трата времени и сил.
— Всегда есть Четыре Темных. Они наверняка не упустят возможности "помочь" тебе.
— Если потребуется, я пойду с ними на сделку.
Кевин не смотрел на Линин, но был уверен, что ее миловидное лицо исказилось от страха, после его слов.
— Надеюсь, ты это сказал сгоряча.
— Я приму любую помощь, если она сможет привести меня к Океану Надежд.
— Даже ценой жизней тех, кого ты на данный момент называешь своими друзьями?
Возможно, он сейчас говорил искренне, пусть им даже и владела сильная злость, но только после сказанного Линин он понял — насколько ранимы для нее были его слова.
— Нет, Линин, я не имел ничего подобного в виду. Я не приму помощь ценой чей-то жизни, пусть она даже приведет меня к семье.
— Я верю, что ты сказал это искренне, но боюсь, что правда может быть иной.