— Рада вам услужить. К нам не так часто заглядываю гости, — улыбнулась Марку Луиза, ставя на стол еще и тарелку с выпечкой, после чего хмуро посмотрела на своего благоверного. — Тебе бы не мешало поучиться у нашего гостя манерам.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Луис. — Иди лучше принеси нам табачку. — Как только Луиза отдалилась в смеженную комнату, Луис наклонился над столом поближе к Марку и, сжав крепко ладонь в кулак, произнес в полголоса: — С ними надо построже, а то быстро потеряешь над ними контроль. Ты женат Марк Уотер?
— Нет, Луис.
— Вот это правильно. Имей я возможность вернуться в прошлое, тоже бы не женился никогда.
Марк усмехнулся над словами хозяина фермы и пригубил из своей чашки.
Луиза была молодой и красивой женщиной, а беременность придавала ее лицу не только здоровый румянец, но и сильную внутреннюю энергию, что прибавляла ее природным данным еще некую дополнительную привлекательность. В то же время, Луис был далеко не красавцем — он был слишком худ, от чего его костлявые плечи четко прорисовывались из-под старенькой рубахи. Кожа на его лице была тонкой и покрытой пятнами, вдобавок на его щеках росла бородка и усы, которым явно не хватало густоты для создания более мужественного образа.
Откусив кусок от печенья, и запив его травяным чаем, Марк поспешил похвалить хозяйку за ее кулинарные таланты.
— Такого угощения вы уже нигде не попробуете, — гордо произнес Луис. — Это семейный рецепт, а Луиза его единственная наследница, так как среди ее рода больше не осталось представительниц женского пола. И если нашим первенцем станем мальчик, и последующие отпрыски будут иметь лишний пальчик между ног, то этот рецепт канет в лету навсегда.
— Надеюсь, такое не произойдет, — высказал свое мнение Марк. — Жаль было бы не сохранить рецепт столь вкусного угощения.
— Мне нет дело до рецепта, — отмахнулся от слов Марка глава семейства. — Мне важнее всего наследник, которого я смогу учить настоящему мужскому делу.
— Ты ведь сам хотел дочь! — подала голос Луиза из соседней комнаты.
— Молчи, женщина! Не было такого!
— Вот трепло!
— Да помолчи же ты! — прокричал Луис и для весомости ударил кулаком по столу, после чего взглянул на Марка и досадно покачал головой. — Вот родит она, тогда я устрою ей такую взбучку, а то она уже позабыла вкуса мужских тумаков.
Луиза принесла мешочек с табаком и несколько сухих листьев гигантского дуба. Скрутив себе самокрутку, Луис поднес ее кончик к зажженной свечке, медленно принявшись ее раскуривать. Дым заклубился перед его лицом, от чего его лицо в полутьме дома поплыло и растворилось.
— Угощайся, — прокашлявшись, Луис принялся отмахиваться от густого дыма рукой.
— Благодарю, но я не курю. Бросил, очень давно.
— Давно? В десять лет, что ли?
— Нет, десять лет назад, — ответил каламбуром Марк.
— А для меня нет в жизни большего счастья, чем курево.
Марк покосился на Луиса, затем на его беременную жену. Похоже, хозяин фермы не слишком заботился о здоровье своего будущего наследника.
— А как же самогон? — подала голос Луиза.
— Да, — щелкнул пальцами левой руки Луис и кивнул. — Курево и самогон. Осенью я гоню его из разных овощей и фруктов, а зимою я им согреваюсь. К началу весны у меня уже ничего не остается. Так что, извини, угощаю я тебя только чаем, а не чем-нибудь покрепче.
— Ничего, чай пришелся в самый раз. — Помолчав, Марк задал вопрос, который его тяготил еще с самого начала знакомства с семейством Бевиссов. — Луис, ты всегда стреляешь в незнакомцев, которые приближаются слишком близко к твоей ферме?
— Я думал, мы уже проехали эту тему, — сделав очередную затяжку, Луис попытался выдохнуть пар в виде колечек, но у него это плохо получалось. — Появился бы ты у моего порога в дневное время суток, я бы не стал в тебя стрелять без предупреждения. Но ночью Хакеттан не самое хорошее место для прогулок или же для хождения по гостям. Так что тебе повезло, что попал именно на нашу ферму.
— И от чего же?
— Все дело в последователях! — сказала Луиза, сидя у печки и проверяя готовность очередной порции печенья.
— Последователях? — переспросил Марк, повернувшись к ней.
— Да, в них. Около двадцати лет назад они поселились в губернии Пилон. Они были беженцами из какого-то объединения, в котором им грозила смертная казнь из-за некой провинности. По их словам им предъявили надуманное обвинение в преступлении, к которому они не имели никакого отношения. Губернатор Пилона сжалился над ними и разрешил им остаться. Вначале они были тихими и никому не приносили беспокойства, но вскоре все изменилось. В течение месяца все жители губернии исчезли, включая и губернатора с семьей.