Фостер выпил еще один стакан, а оставшиеся предложил бармену. Тот с превеликим удовольствием осушил один стакан, но от последнего отказался.
— Тогда пусть его выпьет другой путник, как и я пришедший из дальних мест.
Бармен кивнул и пообещал, что так и сделает, как этого просит Фостер.
Затем, Фостер достал мешочек с золотыми монетами и бросил их на барную стойку.
— Отдай их своей дочери. Если со мной что-то произойдет, пусть хоть кто-то вспоминает меня добрым словом.
— Я благодарен вам, касс, уверен, что и моя дочь будет вам благодарно, но право слово — не стоит. Да и что с вами может произойти?
— Возьми, — решительно произнес Фостер. — Все кто меня знает, никогда бы не назвал меня щедрым или добрым человеком, и они будут правы. А потому, ты и представить себе не можешь, сколь трудно мне дается этот поступок и сколь много он для меня значит. Больше отказа я не потерплю.
В задурманенных алкоголем глазах Фостера заплясало пламя, и бармен решил не разжигать его сильнее, а потому поблагодарил щедрого гостя и спрятал мешочек с монетами под стойку.
Встав со стула, Джеймс Дан Гил Фостер направился в сторону лестницы. Он шел медленно, от чего его хромота была совершенно незаметна.
Охранники прекратили свой диалог, стоило незнакомцу подойти к ним близко.
— Эй! — протянул вперед руку один из солдат. — Сюда нельзя, весь этаж занят.
Фостер только поднял голову, как солдаты тут же встали по стойке смирно, осознав, кто именно подошел к ним.
— Извините, касс Дан Гил Фостер, мы не узнали вас.
— Виноваты, касс.
Ничего не говоря, Фостер прошел мимо них и направился вверх по лестнице под пристальным сопровождением удивленного взгляда бармена.
2
Пока он добирался до комнаты, в которой остановился губернатор Милтон, Фостер повстречал еще около десяти солдат, одним из которых был капитан Малвилл. Они встретили друг друга суровыми взглядами давних соперников, а может даже и врагов. Но, Фостер не стал долго играть в молчаливую дуэль и изобразил на лице поддельный интерес:
— Рад тебя видеть вновь, капитан. Все еще честью и верностью служишь губернатору? Не хочешь уйти на покой?
Такой настрой главного охранника губернатора озадачил капитана Малвилла, которому ранее еще никогда не доводилось видеть его иронизирующего.
— Только после вас, касс, — сдержанно ответил ему капитан.
— Что же, тогда готовься. Надеюсь, ты уже подыскал себе теплое местечко, где сможешь спокойно дожидаться своей счастливой старости.
На этом их разговор завершился. Фостер открыл дверь в комнату, в которой жил губернатор и вошел внутрь, не забыв при этом запереть ее за собой.
По всей комнате были разбросаны остатки принятой ранее пищи, на столе валялись надкусанные фрукты и несколько разбитых стаканов, постель была не прибрана, а сам губернатор стоял у окна и задумчиво ковырялся в носу. Увидев Фостера, его скучающее лицо засияло.
— О, мой друг! Как я рад тебя видеть! Я же думал, что не дождусь дня твоего возвращения! — он подбежал к Фостеру и заключил его в объятиях, от которых глава охраны не испытал огромного удовольствия. — Я уже начал впадать в уныние. Меня уже ничего не радовало: ни еда, ни питье, ни оргии. Я уже насытился по горло всем.