Грешно о таком говорить, но нельзя же отрицать и тот факт, что "порог чувствительности" у немцев был совсем другой. Не наш. Не было у них настоящей "большевистской закалки". Германия в 20-м веке не пережила ни многолетней гражданской войны, сопровождавшейся бесконечной чередой погромов и расстрелов, ни раскулачивания, ни голодомора; и 37-й год в памяти немецкого обывателя остался годом экономического процветания, а не "черных воронов" и еженощного исчезновения соседей, друзей и знакомых. Этот обыватель не был готов к приходу настоящего массового террора, и потому расчет Сталина вполне оправдался: после первой же встречи с головорезами в форме солдат Красной Армии гражданское население восточных областей Германии обратилось в паническое бегство.
Заслуживает серьезного изучения вопрос о географических и временных рамках санкционированного сверху террора против гражданского населения Германии. Есть основания предположить (еще раз повторю, что в настоящий момент у меня есть лишь вопрос, но нет исчерпывающего ответа на него), что с выходом наступающей Красной Армии с аннексируемых территорий Силезии и Померании на территорию будущей ГДР бесчинства резко пошли на убыль. По крайней мере, в книге Й.Гофмана все эпизоды массовых убийств происходят в Пруссии, Померании и Силезии, т.е. на территориях, подлежащих аннексии. В Берлине (на глазах офицеров западных союзников и иностранных корреспондентов) "жажда мщения" ограничилась всего лишь мародерством и изнасилованиями.
Стоит отметить и тот факт, что 14 апреля 1945 г, т.е. за два дня до начала Берлинской операции (наступления Красной Армии от берегов Одера на Берлин) в газете "Правда" появилась знаменитая статья "Товарищ Эренбург упрощает", опубликованная за подписью начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Александрова. Стиль и язык статьи (с характерными сталинскими повторами, вопросами-ответами) позволяет с большой долей вероятности предположить, что товарищ Сталин как минимум продиктовал Александрову основные тезисы статьи (если только не написал ее сам).
И если об авторстве директивной (а только так и могла восприниматься в сталинском СССР статья, опубликованная в центральном печатном органе ЦК партии) еще можно спорить, то под Директивой Ставки ВГК № 11072 от 20 апреля 1941 г. стоит вполне отчетливая подпись Сталина. Директива Ставки была адресована "командующим войсками и членам Военных советов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов", но не командованию 3-го и 2-го Белорусских фронтов, ведущих боевые действия в Восточной Пруссии и Померании!
Постановляющая часть Директивы № 11072 гласит:
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Потребуйте изменить отношение(подчеркнуто мной - М.С.) к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жесткое обращение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне.
2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер, Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев.
Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной Армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать.
3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
Антонов"
Примечательно, что эта Директива была рассекречена и опубликована ( сборник документов "Русский архив. Великая Отечественная. Битва за Берлин", т. 15, М., "Терра", 1995 г.) без констатирующей (т.е. описывающей реально сложившуюся ситуацию) части. Указанная в п.2 линия точно соответствует границе советской зоны оккупации Германии, т.е. будущей ГДР. Можно предположить, что оккупированная "социалистическая Германия" без населения Сталину была не нужна, и он приказал "изменить отношение к немцам", т.е. прекратить насильственное изгнание.
И лишь в одном-единственном аспекте блестящий комплексный план товарища Сталина оказался не выполнен:
"Намерения Сталина заключались в том, чтобы одобренным им беспощадным изгнанием немцев с восточных территорий довести немцев в западных оккупационных зонах нищетой до отчаяния, дискредитировать западные державы так, чтобы в конце концов повернуть людей к большевизму… Дети народа росли в нищете и смотрели в будущее, в котором они не смогут вырваться из нее.
Революционная ситуация была налицо. Но революции не случилось. Политический расчет Востока учел почти все факторы, кроме одного - людей. Миллионы немцев бежали от Красной Армии. Миллионы стали свидетелями того, что творилось во время прихода советских войск. Миллионы испытали на себе коммунистическое господство и пострадали от него. Униженные и оскорбленные, они были потеряны для коммунизма, под какой бы маской и с какими бы аргументами он ни выступал…"
Этими словами немецкого историка и журналиста Гюнтера Беддекера я не могу закончить свою статью, потому как российский историк не имеет права не сказать о самых многочисленных жертвах этого забытого преступления Сталина. О солдатах Красной Армии
В конце 1944 г. Германия, ее промышленность, транспортная система, вооруженные силы находились в состоянии предсмертной агонии. Гитлеровский "тысячелетний рейх" потерял всех союзников, потерял все внешние источники сырья (в частности, румынскую нефть, шведскую железную руду, финский и украинский никель). Англо-американская авиации, захватившая полное господство в воздухе над любой точкой Германии, методично уничтожала город за городом, завод за заводом. В одном налете на один объект сбрасывалось по несколько килотонн бомб. Безопасного тыла у немецкой армии уже не было.
После того, как с мая 1944 г. главным объектом воздушных ударов стали транспортная система и предприятия химической промышленности (производство синтетического бензина, азота, взрывчатых веществ), военное производство Германии рухнуло. Заводы, спрятанные под землю и рассредоточенные по остаткам территории, могли еще производить танки и самолеты, но вся эта техника превращалась в груды бесполезного металлолома, даже не успев сойти с конвейера - их топливные баки были пусты.
Но даже потеря запасов горючего, территории, транспортных магистралей, опытных летчиков и танкистов не шла ни в какое сравнение с потерей главного - смысла и цели. Что, кроме умножения числа жертв, могло принести Германии продолжение боевых действий?
В сентябре 1944 г. Красная Армия вышла к рубежу р. Висла, а армии западных союзников стремительно продвигалась к Рейну. Исход войны не вызывал уже ни малейших сомнений. До Тегеранской конференции гитлеровское руководство еще могло надеяться на "политическое решение", т.е. на раскол в лагере противников Германии и сепаратный мир с одним из них; до июля 1944 г. можно было надеяться на то, что высадившиеся в Нормандии англо-американские войска удастся окружить и уничтожить. Взрыв бомбы, прозвучавший 20 июля 1944 г. в Ставке Гитлера, сообщил всему миру о том, что высший командный состав вермахта расстался с последними иллюзиями. Причем это касалось не только генералов-заговорщиков. Начальник штаба верховного командования Вооруженных сил Германии генерал-полковник А.Йодль на допросе от 17 июля 1945 г. дал следующие показания: