Земли потрескавшейся корка.
Война. Далекие года...
Мой друг мне крикнул: — Есть махорка?..
А я ему: — Иди сюда!..
14
И мы стояли у кювета,
Благословляя свой привал,
И он уже достал газету,
А я махорку доставал.
Слепил цыгарку я прилежно
И чиркнул спичкой раз и два.
А он сказал мне безмятежно:
— Ты сам прикуривай сперва...
От ветра заслонясь умело,
Я отступил на шаг всего,
Но пуля, что в меня летела,
Попала в друга моего.
И он качнулся как-то зыбко,
Упал, просыпав весь табак,
И виноватая улыбка
Застыла на его губах.
И я не мог улыбку эту
Забыть в походе и в бою
И как шагали вдоль кювета
Мы с ним у жизни на краю.
Жара плыла, метель свистела,
А я забыть не смог того,
Как пуля, что в меня летела,
Попала в друга моего...
1952
ВЕРНОСТЬ
Затихли грозные раскаты,
Свершилось мира торжество.
К вдове погибшего комбата
Заехал верный друг его.
Сошел на станции и пеший
Прошел он верст примерно пять.
15
Не для того, чтобы утешить —
Чтоб вместе с ней погоревать.
Он на крыльце поставил вещи
И постучал в косяк окна.
Он не знаком был с нею прежде, Лишь знал — красавица она.
Он красоту ее увидел,
Едва лишь глянул на свету,
И вдруг почти возненавидел
Ее за эту красоту.
Он представлял ее другою:
Жена погибшего. Вдова.
А эта может быть вдовою,
Пожалуй, год, от силы — два.
Перенесет она разлуку
И снова жизнь начнет свою.
И он душой страдал за друга
Так, словно сам погиб в бою.
И словно кто его обидел,
Встав, как соперник, на пути, Он всех мужчин возненавидел,
Что могут впредь сюда войти...
...А было в комнате уютно,
Легко текла беседы нить.
И вдруг мучительно и смутно
Не захотелось уходить.
И в то же самое мгновенье
Он ощутил в своей груди
И робость, и благоговенье,
И неизвестность впереди.
Она предстала в новом свете,
Явилась в качестве ином...
Уже настал конец беседе,
И рассветало за окном.
16
Осенний дождь стучал уныло,
О чем-то давнем выводя.
Лишь до порога проводила
Она его из-за дождя.
Он под дождем слегка согнулся, Пошел, минуя мокрый сад.
Сдержался и не оглянулся
На дом, где прежде жил комбат.
1953
МЛАДШИЙ БРАТ
На зорьке юности туманной
Как я ее боготворил!
Фонарик новенький карманный
Ее братишке подарил.
Но был подарок неудачен:
Он брата слишком восхищал.
И нас в саду, за тихой дачей, Порой некстати освещал.
Стояла там, в саду, скамейка.
И всей душою был я рад,
Когда сгорела батарейка
И в темноте остался брат.
По всей смешной его фигуре
Глазами грустными скользя,
Сказал я, брови скорбно хмуря, Что тут помочь уже нельзя.
И он поверил, чуть не плача,
И отошел, судьбу кляня.
Но эта легкая удача
Смутила несколько меня.
Держался в горе он, как надо, И я, признаться, был бы рад,
17
Чтоб стал со мной за панибрата
Ее потешный младший брат.
Облокотившись на перила,
Мы б говорили про нее.
Но у него в то время было
Мировоззрение свое.
Свои мечты, друзья-мальчишки, Азарт мальчишеской игры.
И дела не было братишке
До смутных чувств его сестры.
А чувства вправду были смутны.
Под вечер, сидя у окна,
Наверно, их в тоске минутной
Себе придумала она.
И часто я, простившись с нею, Тревожно думал до утра,
Что брат характером цельнее
И откровенней, чем сестра.
Грустнее было с каждым разом
Мне на свиданиях... И я
Ему отчасти был обязан
Тем, что прошла любовь моя.
...О, как бы мне хотелось снова
С ним встретиться, поговорить
И что-нибудь, как знак былого, Ему на память подарить.
1953
ЗИМНИЕ СУМЕРКИ
Зимних сумерек тонкие краски
Удивительно дороги мне.
Сколько доброй, застенчивой ласки
В осветившемся первом окне!
18
Сколько легкой, волнующей грусти, Так и рвущейся из берегов,
В тишине и в медлительном хрусте
Раздающихся где-то шагов!
Нет мороза сегодня в помине.
Ожидается скоро теплынь.
И торчит на бескрайней равнине
Из-под снега сухая полынь.
И приходят хорошие мысли,
И мечты у тебя широки...
В небе первые звезды повисли, В окнах тоже горят огоньки.
Постепенно все больше темнеет.
Лишь вдали, где на взгорке село, Так полоска зари пламенеет,
Словно там еще день и светло...