Женщина дождя
Я Женщина дождя — и в этом вся…Продрогшая…Холодным ранним утромиду одна……… а небо на сносяхготово разродиться перламутроми выплеснуть бунтующий рассветв белёсую расплывчатость тумана,в который, по ошибке или нет,природа малыша запеленала…Но он — чудак,расплакался дождём,рассыпался хрусталиками солнца,и тут же надо мною грянул гром:младенец-Май не плачет,а смеётся…Я вместе с ним — рождённая грозой,вдыхаю опьяняющую свежестьи мыслью уношусь за горизонт,в туманную, далёкую безбрежность…А день растёт —как тесто на дрожжах,и мальчик-Май уж вышел из пелёнок —подрос…… окреп…… поднялся…… возмужал…Глядит с небес Мужчина — не ребёнок…И шепчет мне безумные слова,которых всё равно до боли мало…И вдруг я с удивленьем поняла,что так давно себя не посвящаладождю…… дождю(!)смятению ветров,срывающих покровы и одежды,взрывающих фонтаном лепестковпод сердцем упоительную нежность…Дождю,что так бесстыдно и грешностекает под расстёгнутую блузку —и знает, что ему разрешеностать счастьем для меня или искусом…Он можетбез особенных причинс улыбкой подойти тихонько сзади,как самый-самый нежный из мужчин,и бережной рукой раздвинув пряди,губами прикоснуться горячок податливой,прохладно-нежной коже…вдоль шеи…… по ключице…… на плечо…до стона……до бессилия…до дрожи…И сотни солнц заблещут в небесахсверкнут в хрустальных каплях на ресницах,а небо, отражённое в глазах,забьётся, затрепещет синей птицей……………………………Я — Женщина Дождя — и в этом вся…Я — Музыка небес, воды и света…Иду одна…А небо на сносяхвот-вот на землю выльется рассветом…
Иордания
«Что ищет в горах синеглазая женщина?» —с улыбкой спросил бедуин.Хотела ответить ему……… да нечего…Мне просто необходимпобег от себя — в никуда…… в изгнание…Я вновь обретаю Рай —под небом горячих пустынь Иордании,оставив вдали Синай.И слушая ласковый, тихий шелестпоющих песков в ночи,вдруг чувствую кожей, как дышит Вечность,как грустно она молчит…В горах, на рассвете, раскинув руки,сбегаю с песчаных круч —и жду, когда солнце нацелит в утросвой первый слепящий луч…Брожу по ущельям в потёртых джинсах,впитавших всю пыль дорог.Здесь нет никого — только я и птицы.Здесь нет никого…Лишь Бог…На розовом склоне — пастуший домик —в нём жарко пылает печь.Старуха, молитвенно сжав ладони,мечтает, устав, прилечь…Но нет ей покоя, увы, и в старости —уж посох дрожит в руках,и все же она по привычке с радостьюна риск свой и вечный страхуйдёт на неделю (на две) — в долиныс отарой овец одна —лишь ветер ей будет трепать седины,а солнце сменять луна…Луна над горами — ах, это что-то!И мне довелось не разс утёса, что вровень орла полёту,смотреть в этот жёлтый глаз…Срываясь душой в голубую безднупылающих южных звёзд,в которой когда-нибудь я исчезну…Когда-нибудь…Не вопрос…А нынче шагнув беззаботно к краю,смотрю в леденящий зев,и камешки молча в обрыв кидаю,на чёрный валун присев…Что может быть лучше такой забавы?Но всё-таки ждёт менявечерний паром и залив Акабыв нарядных, ночных огнях…И новое утро в открытом море…Рассветная песня волн…В туманной завесе растает вскоре,как дым, аравийский сон…И снова я буду стоять беспечнона стыке семи ветровс мечтою о новых, пьянящих встречахи жаждой других миров…