Глаза наследницы заметно округлились от ужаса:
- Бог мой! Надеюсь, с ним всё в порядке?
- А что с ним могло приключиться? - не понимая реакции сестры, удивилась шотландская принцесса.
- Боюсь, что наша маркиза могла его порядком потрепать, - приложив руку к груди, отозвалась англичанка. - А если через некоторое время его найдут мёртвым, я не удивлюсь...
- Брр... Что за гадости? - передёрнула плечиками Маленькая леди. - Зачем Анжелине его убивать?
- Я думаю, у неё на то есть свои причины...
- Перестань раньше времени волноваться. Ничего с ним до суда не случится. А вот потом... Будет болтаться на виселице!
- Эви, не говори так! - укоризненно покачала головой наследница.
- Что я не так сказала? - искренне удивилась девушка, разведя руками.
- Зачем на виселицу? Разве он сотворил что-то ужасное?
- Если не на виселицу и не четвертуют, то упекут в Тауэр до конца его дней! - холодно рассудила Маленькая леди.
- Ты так жаждешь этого наказания, словно он тебя лично обидел, - опешила Ирена. - Тебе-то он что сделал?
- Мне-то он ничего не сделал, а вот что он хотел сделать с тобой, тебе напомнить? - приподняв бровки, строго ответила шотландская принцесса.
- Хотел, но не сделал же! - возразила англичанка, на миг прикрыв ресницы. - Да и хотел ли, вопрос...
- Он пойман на месте и обвиняется в государственной измене! Этого недостаточно?
- Намерения, не воплощённые в жизнь, - это не доказательство вины, Эви, - отпарировала принцесса. - А что у Чёрного Джона было в голове, не знает никто.
- Ерунда какая, - повела плечиком шотландка.
- Кроме того, я думаю, что Кеннеди уже всё очень хорошо обдумал за те полгода, что провёл в тюрьме. И осознал свои ошибки.
- Ошибки? - изумилась Маленькая леди. - Ирена, что ты такое говоришь? Ты слишком благосклонна к нему!
- Я просто не считаю, что вина разбойника Кеннеди настолько ужасна, чтобы лишать его жизни и воли, - настойчиво произнесла девушка. - Он не бродяга, а потомок благородной дворянской семьи.
- Странная ты какая-то сегодня, - прикоснувшись ко лбу сестры, произнесла Эвелина. - Давай больше не будем говорить о нём.
- Хорошо, не будем. Давай вспомним что-нибудь более приятное к ночи.
- Давай. Лучше поговорим о стражах! Ты знаешь, я заметила кое-что интересное. Я ведь тоже наблюдательная, не меньше, чем твои ребята. И с соображаловкой у меня всё в порядке, как сказал тот парнишка тёмненький... Имя забыла!
- Рой, - подсказала Ирена.
- Да, Рой, - кивнула Эвелина и прищурилась. - Очень хорошенький.
- Да, - коротко ответила наследница.
- Такой шустрый: молчит да делает. Я заметила, что он возле тебя всё время вертелся.
- «Вертелся», по-моему, слишком громко сказано, - заметила девушка. - Вертелись, скорее, Робин и Джером. А Рой Фокс на их фоне больше похож на статую.
- Ой, неееет, - засмеялась Эвелина. - Если среди стражей кто и статуя, так это Рей Шервуд!
- Есть такое, - кивнула Ирена.
- А самый молчаливый из всей компании испанец, конечно. Он и довольно взрослый уже.
- Да, загадку Джека я ещё не разгадала...
- Скажи мне, сестрёнка, - хитро склонив голову набок, почти шёпотом проговорила шотландская принцесса. - Полгода назад ты встретила стражей, полгода назад рассказала им обо мне. Полгода назад они узнали твою тайну, полгода Джон Кеннеди сидит в Тауэре, потому что он лорд и ждёт суда лордов[10], и, наконец, именно полгода назад ты влюбилась. Так?
- Так. И что?
- Слишком часто повторяется это волшебное «полгода»... - сузила глазки Эвелина, внимательно всматриваясь в черты сестры.
- Если быть точной, полгода назад Кеннеди унаследовал титул отца, и семь с половиной месяцев прошло с вечера моего знакомства со стражами и Кеннеди. Те дни стали для меня самым счастливым временем в жизни.
Принцесса ответила так, словно давно заучила эту фразу: бесстрастно и отрешённо.
- Счастливее, чем когда ты гостила у нас? - уточнила шотландка. - Играя с моими братьями в Лучников и Драконов, а, Королева?
Эвелина шутливо толкнула кузину локтём, напомнив ей детское прозвище: в играх с рыжими принцами 11-летняя английская принцесса была лучшей среди лучников и звалась их Королевой. А старшие принцы по очереди были Королями Драконов: сначала Чарльз[11], потом Роберт[12].
- Нет, что ты, - улыбнулась Ирена, - мои рыжие братья вне конкуренции, конечно. Детство было прекрасным. Только оно закончилось, увы. И самыми яркими кусочками взрослой жизни стали встречи со стражами. Когда я в простом платье уезжала в Лондон, и без них была счастлива. А когда познакомилась с ребятами и поняла, что такое истинная дружба - без заискиваний, этикета и поклонов, - то стала невероятно счастлива! Счастлива вдвойне!
- Ты уходишь от моего вопроса.
- От какого вопроса? - искренне удивилась наследница, взмахнув ресницами. - Ты ничего не спрашивала, кроме подтверждения срока моей дружбы со стражами.
- Я о любви говорю... Полгода твоей любви не к свободе же и полям!
Наследная принцесса только головой покачала и произнесла, глядя в сторону:
Давно настиг меня тот день и час,
Когда в душе моей зажглась любовь...
Но только чтобы скрыть её от вас,
О ней молчу я с вами вновь и вновь...
Эвелина скривила личико.
Пауза затянулась. Чтобы исправить ситуацию, шотландская принцесса протянула руку и коснулась пальчиков сестры:
- Прости меня... Я больше не буду тебя тревожить...
- Ты говорила мне это вчера. Негоже принцессе не выполнять своих обещаний, - строго напомнила Ирена.
- Всё, хорошо - я молчу... Молчу, договорились.
Развернув кузину к себе, Эвелина показала жестом, словно зашила себе рот. Наследница чуть заметно улыбнулась, прошептала: «Я люблю тебя!» - и крепко обняла сестру.
Буквально через мгновение после горячих объятий в дверях гостиной появился канцлер, герцог Роквелл, не замедливший обратиться к наследнице, назвав её полным именем:
- Ваше Высочество, Ирена Луиза Шарлотта София Английская, принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и Йоркская, - вдоволь насладившись нахмурившимся и вмиг изменившимся личиком блондинки, на котором нарисовалось напряжённое ожидание, старый политик продолжил: - Миледи, Вам пришло письмо.
- Письмо? - удивилась Ирена. - С каких это пор, сударь, Вы лично носите мне почту? Разве в королевской канцелярии не хватает людей?
- Полагаю, что это письмо очень важно, Ваше Высочество, если меня попросили передать его Вам лично в руки. Его содержание мне, смею заметить, неизвестно.
- Вероятно, это кто-то из обитателей Виндзора постарался, - усмехнулась наследница, прекрасно понимая, что так играть могла только Анжелина.
- Полагаю, ответ Вы найдёте в конверте, - склонив голову, произнёс канцлер и протянул девушке бумагу.
Едва Роквелл скрылся за дверями, Ирена не смогла удержаться от реплики:
- Противнейший человек.
- Препротивнейший, - подтвердила Эвелина, во время пребывания герцога в гостиной буквально прижавшаяся к спинке дивана.
- Он прекрасно знает, что я терпеть не могу своё полное имя и ещё обращение с титулом. И каждый раз меня как иголкой колет...
- Да ну его! - всплеснула руками Эвелина. - Много чести!
- Да ну его, - согласилась Ирена и стала распечатывать конверт. - Конечно, это Анжелина - кто бы сомневался. Послушай, что она пишет: «Кузина, я не знаю, что меня заставило написать, но я уже взяла перо и бумагу. Зачем? Я хочу помочь тебе. Я сделаю всё, чтобы твой кошмар закончился, и Кеннеди перестал тебе сниться. Но для этого от тебя понадобится одна жертва. Ты знаешь, какая. Если ты оставишь её под кашпо пальмы в голубой гостиной, то я сделаю всё, чтобы заседание суда не принесло тебе страданий и позора, а огласка не распространилась далее Виндзорского парка. Если же ты не станешь играть по моим правилам, то в дальнейшем сможешь обвинять во всех бедах только себя одну». Подписи нет, конечно же.