Всех удивляло, как это может лететь по воздуху предмет, сделанный из железа, ведь это не то что легкий воздушный змей, которому достаточно дуновения ветерка. Как и где садится такой «небесный пароход»? Каково приходится в нем человеку, сотворенному богом, не теряет ли он сознания, привыкший ходить по твердой земле и вознесенный вдруг к облакам?
Прежде все тайны и загадки объясняли людям муллы, ишаны и чтицы-грамотейки. Для них ведь не было ничего непостижимого. Теперь тоже кое-кто вопрошал обо всем непонятном у них, всеведущих, но ведь столько стало непонятного! Разве хватит у них ума объяснить все, что несет новая эпоха?
Хватит не хватит, а старались. Например, тетушка Бибиойша, слывшая не последней среди чтиц, тоже наблюдавшая за полетом самолетов, изрекла:
— Про все это в старинных книгах написано, милые мои! Новая власть читает и делает по писаному, берет из святых книг секреты новшеств: и самолетов, и радио, и электричества, и огненной арбы[35]…
— А разве раньше никто не читал этих книг? — раздался чей-то коварный вопрос.
— Как не читали! А муллы, ишаны, шейхи? — заступилась за ученых людей тетушка Бибиойша, но ее слова встретили общим смехом: почему же муллы не воспользовались секретами, если это так просто?
У Бибиойши был заготовлен ответ: не было на то соизволения господа — пускать секреты в ход… Досточтимая тетушка говорила то, что привыкла говорить.
А мы, даже самые малые по возрасту, уже знали больше: то, чему нас учила школа. Все эти выдумки, говорили нам учителя в школе, на пользу религии.
Я помню, что однажды мне удалось даже поспорить с тетушкой, и она не нашлась что ответить. Дело было так. Почтенная Бибиойша толковала женщинам в утешение, что блага, наслаждения и радости не имеют в этой жизни цены и стремиться к ним грешно. Я слушал, слушал и вдруг при общем молчании задал тетушке Бибиойше вопрос:
— Тетя, а зачем же вы сами обзавелись садом и лугом, украсили свой двор? И покушать вы любите, и нарядные вещи у вас… Разве все это не грех?
Я нисколько не собирался ее обидеть, я просто спросил, чтобы лучше понять ее слова… Женщины улыбнулись, а тетушка растерянно поискала глазами бабушку, нахмурилась, сердито поглядела на меня.
Я выскочил из комнаты. Мне было немножко совестно, что я обидел славную женщину, но я чувствовал вместе с тем и радость какой-то маленькой победы. Над кем? Над притеснителями из старого мира. Ведь тетушка Бибиойша за них, хотя сама никого не притесняет.
Победа окрыляет. И я зашагал по улице, воодушевленно распевая песню:
«БИБИМУШКИЛЬКУШО»
В разгар лета я заболел. Пропал аппетит, кровоточили десны, в животе ноющая боль.
— Тебя сглазили! — решила бабушка и сходила за старухой-знахаркой.
Старуха объявила, что в меня вселилась чья-то злоба, надо ее изгнать. Она зачерпнула пиалу золы из очага, завернула пиалу в платок и стала водить ею по моему животу, читая заклинания:
— Пусть рука моя станет целительна, пусть изыдет злоба из тела этого мальчика. Чья бы это ни была злоба, соседа ли, прохожего, родственника или даже дервиша[36], пусть уйдет-исчезнет, перейдет к собаке либо к кошке, удалится в долины-степи, в горы-долы. Рука моя — не моя рука, это рука святой исцелительницы-биби, рука биби Ойши, рука биби Фатимы, рука биби Соджиды́… Прочь, напасть! Сгинь! С пальцев ног его сгинь, с макушки головы сгинь, с кончиков пальцев рук сгинь! Мальчик наш да будет неуязвим, да избавится он от злого глаза!
Затем старуха развязала платок и сказала бабушке:
— Теперь мальчик поправится! Смотрите, Бимухаррам[37], злые силы покинули нутро вашего внука и переселились вот сюда.
Она показала пиалу: в золе было углубление. Пока знахарка гладила мой живот, зола от встряхивания осела, и образовалась ямка. Бабушке было велено отнести золу в степь и развеять ее там.
Не знаю, куда перешла «злоба», но мне не стало лучше. Несчастная бабушка совсем извелась и не знала, чьим советам следовать. Один из родственников предлагал раздобыть ужа, сварить его и поить меня этим отваром. Соседка настаивала на своем, уверяла, что медвежье сало — «самое верное средство от любой напасти». Но я и слышать не мог об ужах да о медвежьем сале.
Тогда бабушка кинулась к ишану Гозихонтуре: он слыл очень ученым человеком.
37
Знахарка, чтобы подчеркнуть свое уважение к бабушке, называет ее не просто по имени Мухаррам, а добавляет приставку «би».