Однажды она вернулась и увидела, как девочонки-горничихи, забравшись на стремянки, малевали в холле узоры через трафареты, испортив идеально-белые стены. У Агнесс чуть сердце не остановилось. А еще пару раз приходила эта, простите, боги, Лилия. И кто только придумал таким образом осквернить название прекрасного цветка? Если что и объединяло эту женщину с лилией, так это возможность вызвать головную боль у всех, кто находился рядом. Вообще, что за странная манера у этих горников давать имена? Птицы, цветы, ягоды, камни. Времена года. Как это всё нелепо.
Приходила горничиха сюда якобы полюбоваться на ремонт. А на самом деле сунуть нос в её дела, Агнесс была в этом уверена. Как и в том, что именно благодаря этой Лилии на фасаде Дома время от времени появляются отнюдь не благопристойные надписи. Конечно, вряд ли пожилая женщина лично пишет надписи на стенах под покровом ночи, но наверняка кого-то подговаривает. У этих горников тут всё схвачено.
Агнесс поднялась с пола, сложила отрез ткани, на котором лежала, провела чарами по платью, убирая возможные складки, и пошла в закуток, притворяющийся кухней, варить кофе. Маленький столик с одной конфоркой для турки, полка для чашек, кресло — всё, что здесь было, а в большем Агнесс и не нуждалась. Приготовив напиток, она вышла на задний двор и села на плетеный из лозы стул. Солнце ласково коснулась кожи. Агнесс, жмурясь, подставила ему лицо, не боясь загара: она легко могла добиться нужной белизны с помощью чар.
На улице было не укрыться от шума, производимого Весной и её мелкими пособниками. Даже удовольствия от чашечки кофия её лишают! Агнесс окинула взглядом крошечный сад. Сейчас он представлял собой милую лужайку с цветущими клумбами около её половины дома и заросший бурьяном участок со стороны Весны. А как быть с ним? Тоже делить пополам, перегородив забором?
Как же всё-таки было хорошо до появления человечки в Доме. Откуда она взялась? Что за глупость с этим наследством? Агнесс всё не раз проверяла: на протяжении десятилетий никто не интересовался этим заброшенным зданием. Именно поэтому она его и выбрала, в том числе рассчитывая по истечении лет выкупить вторую половину, когда выйдут сроки давности и спадут обременения. Она вложила всё что у неё было в этот Дом, сыграла с Судьбой в ва-банк. Несколько лет работала день и ночь, чтобы скопить нужную сумму. Собирала резервы чар. После проведения метаморфоз с домом, она день встать не могла, не осталось сил. Так и лежала на полу, свернувшись в клубок. Потом, когда замучила жажда, поползла на четвереньках в ванну, чтобы напиться городской воды прямо из-под крана.
А что сделала Весна, чтобы получить такой подарок? Разве она его заслужила? Да он ей и не нужен! И вообще, всё это слишком подозрительно. Связь Весны с горниками, с этой Лилией, не могла быть просто так, Агнесс в это решительно не верила. Это какой-то заговор против неё. Буквально в первые дни её появления в Эфелии, старая горничиха каким-то образом вычислила в ней конкурентку и начала выдавливать из города. Распускать слухи, травить. Для Агнесс неожиданно такие простые действия, открытие счета в банке, оформление почтового адреса, подключения водопровода к дому, превращались в многодневные выматывающие процедуры. В ближайшем переговорном пункте ей отказали от обслуживания, не объяснив причин. В ратуше её часами заставляли ждать приёма. Мастера тянули до последнего, а потом вовсе отказывались работать. Хорошо, что внутри Дома Агнесс могла сделать всё сама, но коммуникации подключать нужно было через специальные службы. Все эти мелочи утомляли и досаждали, не давали предаться полёту творчества, а спускали на землю.
Агнесс вернулась в Дом, очистила чарами чашку и турку, поставила их на стол, и тут раздался взрыв.
Совсем рядом.
Внутри Дома.
На территории Весны.
Глава 36
Весна была почти бесконечно счастлива.
Каждое утро она просыпалась на рассвете, хотя ложилась за полночь. У Камнекрутов ей было уже слишком тесно: в коридорах двоим не разойтись, спальня как скворечник, в ванную по утрам очередь. В прихожей до сих пор стояли её сундуки, о которые все постоянно спотыкались — некуда было убрать. Поэтому она всей душой и телом стремилась в свой новый дом. С охотой проводила там целый день, наводя порядок.
Тётушке не очень нравилась, что Весна, молодая девушка, собирается жить одна. Она иногда недовольно ворчала, хотя понимала, что это бесполезно: её никто не слушает. Весну, если уж она наступала, было трудно заставить свернуть с намеченного пути.
Весне удалось поймать Юрка. Она выбрала время, когда тётушки не было дома, и устроила в её спальне ловушку как для ловли птиц, только в качестве приманки раскидала не крошки, а лучше драгоценные камни, что у неё были. Получилось не сразу, ящер то ли редко забегал к тётушке в комнату, то ли что-то заподозрил. Ловушку убирали к возвращению тётушки, а на следующий день устанавливали вновь. Хорошо, что мальчики помогали караулить, когда Весна была занята. На третий день засады Юрк попался. Его посадили в клетку, и Весна отвезла в свой новый дом.
Юрк недовольно на всех шипел и бросался на прутья. Наверное, нервничал из-за того, что в доме Камнекрутов у него где-то остались припрятаны сокровища. Чтобы его успокоить, Весна отдала ему все свои украшения. Сард и Серд пообещали, что найдут его захоронки и вернут. Весна только попросила их не разнести весь дом во время поисков, на что они лишь таинственно переглянулись.
Весна целыми днями была в трудах. С раннего утра начинала драить дом. Выгребла всю пыль и паутину, скопившуюся за десятилетия. Разбирала найденные вещи, что-то готовила на выброс: поломанные стулья, старую посуду, истлевшее белье, кипы заплесневелых газет, не годных даже на растопку, и прочий хлам. Потом мальчики оттаскивали это на свалку.
Дом дарил ей подарки. Шкаф, прикрытый простыней, оказался музыкальным автоматом, правда сломанным. Весна оставила его на сладкое, решив, что когда будет время, обязательно им займется. Еще ей попались шкатулки с украшениями, письмами и пустые, а еще парочка запертых. Она нашла портфель с документами, одежду, кошелёк, полный вышедших из оборота монет, гадальные карты, стеклянные шары, расписные тарелки с рисунками из разных городов, какие покупают на память путешественники. Её родители, кажется, много где побывали. Нашёлся даже переговорный аппарат, непонятно, действующий или нет. Проверить не получилось, потому что кабель от дома был давно отключен.
Всё, что её заинтересовывало, Весна складывала в чулан, чтобы потом внимательно изучить.
Нашлись несколько карточек с изображениями родителей, три она отнесла домой и поставила в рамочках у кровати, а остальные оставила тут, чтобы потом развесить по стенам.
Когда в животе начинало ныть и урчать, Весна умывалась и завтракала: заваривала кружку взвара и ела вприкуску хлеб с сыром и фрукты. Тётушка иногда пекла пироги, но редко, потому что в жару невозможно было терпеть включенную духовку. Весна любила перекусить улице, так было вкуснее всего. Она выходила на крыльцо, садилась на ступеньку и кушала, глядя на проходящих мимо людей.
Обедать и ужинать она обычно ходила в закусочную неподалёку.
Еще рядом был хороший пункт связи, переговорные аппараты в котором соединялись аж со Скалами. Весна почти каждый день разговаривала со своими родными: то с матушкой, то с батюшкой, иногда даже с младшими, если родители не ленились их привести в пункт связи в своем поселении. Иногда она писала письма, но не очень это любила. А вот братики и сестрички уже несколько раз присылали ей свои рисунки. Весна в ответ отправила большую посылку с фотокарточками и разными подарками: ракушки, веера, кружевные платки, маленькие кораблики в бутылках, первый мед, здешние орехи и приправы, пакетики с травяными сборами, вяленую рыбу и всё то, чем богата была Эфелия и что так охотно местные жители продавали гостям города на память о поездке. Весна еще хотела отправить фрукты, но тётушка посоветовала сделать это позднее, когда начнется сезон и будет больше разных вкусностей.