О боже! Она не может найти заднюю передачу! Джорджия пошарила рукой и, нащупав рычаг, дернула его.
— Ну, давай же, давай!
Машина резко дала задний ход и едва разошлась с неизвестно откуда взявшимся мотоциклистом. Он промчался мимо них на огромной скорости с погашенными фарами, показав на прощанье неприличный жест.
— Я совсем забыл, что готовишь и водишь машину ты одинаково, — съязвил Мак.
— Я замечательно вожу, — сжав зубы ответила Джорджия.
— Не могу с тобой согласиться, — повернув голову, сказал Мак. — Кстати, это третья скорость, а не первая, — как бы между прочим заметил он. — Но именно за это я тебя и люблю. Слабости делают женщину привлекательной.
Решив проигнорировать это замечание, Джорджия нашла наконец-то первую скорость и включила привод. Машина прыгнула вперед и чуть не врезалась в припаркованный рядом автомобиль. Джорджия рванула тормоз, и машина замерла на месте как раз вовремя. Больше всего в этой ситуации ее разозлило то, что Мак даже глазом не моргнул.
— Ты меня нервируешь, — сказала Джорджия и сразу же пожалела об этом. — Ммм… расскажи мне, как прошел твой день, — быстро попросила она, чтобы избежать разговора на опасную тему. — Как у вас там все прошло с этой воспитательницей?
— Она была просто восхитительна! — с энтузиазмом сказал Мак. — Я уж и не помню, когда делал снимки по такому счастливому поводу! Мэвис просто замечательная женщина, очень скромная, очень простая, но ее искренняя улыбка располагает, заставляет поверить в то, что неразрешимых проблем на свете не существует.
— Да, я поняла это по фотографиям. — Джорджия была рада тому, что беседа перешла в безопасное русло. — По ним сразу видно, за что эту женщину так любят дети.
— Они все действительно очень любят ее, — продолжал Мак. — Они долго готовились к прощальному торжеству и сделали все для того, чтобы оно было незабываемым для Мэвис. Они купили ей подарок и приготовили праздничный пирог. Мэвис чуть не расплакалась. — Лицо Мака озарила добрая улыбка. — Это, конечно, не новость мирового значения, это просто рассказ о людях, которые любят и ценят друг друга.
— Уж не хочешь ли ты сказать мне, что я должна всю свою оставшуюся жизнь писать об уходящих на пенсию воспитательницах? — раздраженно спросила Джорджия.
— Я не говорю о том, что ты не должна писать о других событиях, — спокойно ответил Мак. — Просто тебе не стоит так расстраиваться из-за того, что в Аскерби не происходит ничего особенно драматичного. О мировых трагедиях они могут узнать из национальных газет. От местной газеты они хотят чего-то совершенно другого.
— Кто тебе сказал, что я расстраиваюсь? — резко перебила его Джорджия, немного поспешив повернуть на светофоре. Ох, да она и фарами посигналить забыла!
— Я давно знаю тебя, Джорджия, — просто сказал Мак. — Я наблюдал за тобой сегодня на редколлегии.
Джорджия прикусила губу.
— Я хотела, чтобы местная газета была особенной, — призналась она, — современной, захватывающей. Но как это можно сделать, если мы все время пишем об одном и том же: о скаутских отрядах да о повышении цен за парковку машин?
— Может быть, дело не в сюжетах, а в том, как они написаны? — заметил Мак.
— Разумеется, — уныло произнесла Джорджия, — но одной это очень трудно сделать.
— Ты не одна, — все так же спокойно продолжал Мак. — У тебя есть команда. Пусть не очень большая и не очень опытная, но кто знает, на что они способны, если их вдохновить?
— Они не хотят, чтобы я их вдохновляла, — обиженно сказала Джорджия. — Они все ненавидят меня за то, что я заняла место Питера.
— Это не так, Джорджия, — убеждал ее Мак, округлив глаза. — Роуз относится к тебе особенно тепло. Она очень хорошо отзывалась о тебе.
— Хорошо, может быть, Роуз относится ко мне хорошо, — неохотно согласилась Джорджия.
— Кэсси тоже. Она сказала, что много раз опаздывала и допускала серьезные оплошности в работе, но ты все время покрывала ее, вместо того чтобы вышвырнуть на улицу. И Меридит тоже. До этого она никогда не работала в газете, но ты поверила ей. Все они восхищаются тобой и уважают, а ты их запугиваешь.
— Запугиваю? — Джорджия возмущенно уставилась на Мака.
Он спокойно указал ей на приближающийся светофор, и она поспешно отвернулась, чтобы снова следить за дорогой.
— Признайся, Джорджия, — продолжил Мак, когда она потянула тормоз. — Ты умна и красива, ты умеешь со вкусом одеваться, ты сделала успешную карьеру в Лондоне. Всем ясно, что ты не в восторге от Аскерби. Ты заставляешь их чувствовать себя провинциалами, а им это не нравится. Ты, наверное, кажешься им суперженщиной. Они же не знают, что ты не умеешь готовить, убираться и водить машину. Готов поспорить, что ты пытаешься сделать все сама, вместо того чтобы позволить кому-нибудь помочь тебе.