Слегка покачиваясь на высоких каблуках, Вероника покинула зал, небрежно волоча за собой по полу длинный нежно-бирюзовый Светкин пиджак…
Саша был уже одет и ждал Веронику в гардеробе. Молча взял у нее номерок, принял пальто и пакет с сапожками, помог одеться. Галантно, но крепко взял за локоть и повел к машине – Вероника даже не поняла, что это была за марка, но явно какая-то иностранная.
В черном автомобиле с тонированными стеклами уже сидели два давешних приятеля Саши, соседи по столику: у Вероники на свежем воздухе как раз случился проблеск сознания, и она обратила внимания на их напряженные лица.
Девушка уже была в машине, когда Саша, закрывающий за ней дверь, вдруг оказался сбитым с ног какой-то темной тенью, а ее саму кто-то дернул за руку с такой силой, что она пулей вылетела из салона и неловко приземлилась прямо в глубокую лужу, покрытую тонкой коркой льда. Только и успела, что поднять вверх сумочку, и теперь сидела почти по пояс в холодной воде, не понимая, что происходит, и не представляя, что делать дальше…
А возле машины уже развернулось натуральное побоище: двое выскочили из машины и бросились на подмогу Саше, который дрался с Вадимом Николаевичем. Из ресторана вывалились нетрезвые женщины отдела и хором завизжали, увидев жуткое зрелище: трое против их начальника, и Вероника, сидящая с поднятыми руками в луже. К дерущимся уже спешили охранники: вот их разняли, вот затолкали в машину Сашу с дружками и велели быстро уезжать (видимо, это были их знакомые), вот вытащили из лужи Веронику…
Все это замерзшей и мокрой Веронике напоминало кадры дешевого боевика. Она находилась словно в безвоздушном пространстве, в центре циклона – а вокруг все бурлило и бушевало. Как встревоженные куры, бегали и кудахтали ее коллеги по работе; охранники оказывали первую помощь Вадиму Николаевичу; подъехала милицейская машина, которую, очевидно, кто-то вызвал по мобильному…
Отмахнувшись от охранников и коротко о чем-то переговорив с капитаном милиции, побитый Вадим Николаевич взял Веронику за руку и куда-то повел. Как выяснилось, на стоянку, где был припаркован его бутылочного цвета «Фольксваген». Не обращая внимания на то, что с Вероникиного пальто потоком стекает вода, он помог ей забраться на заднее сидение, велел «сидеть и не высовываться», а сам пошел утрясать дела и объясняться с коллегами по работе, охранниками и милицией.
Вероника находилась в полном ступоре. У нее не было никаких мыслей, кроме одной: «Зачем я так напилась?..». Где-то на задворках сознания вспыхивали и исчезали какие-то смутные образы: вот она танцует с Сашей… с Вадимом Николаевичем… опять с Сашей… лица коллег – с выпученными глазами и безмолвно раскрывающимися ртами, они сменяли друг друга, как картинки в клипе, вызывая раздражение и головную боль… Откуда-то из тумана выплыла мама: она укоризненно качала головой и грозила пальцем…
Вероника ухватилась за этот образ: мама! Она же ей ни разу за вечер не позвонила, и сейчас, наверное, та глотает валидол и обзванивает больницы с моргами…
Вероника попыталась открыть дверь, чтобы немедленно бежать к телефону и сообщить маме, что скоро будет дома (ее сотовый остался дома на зарядке), но тут вспомнила, что сидит полностью мокрая, грязная, в чужой машине, которую нельзя вот так бросить незапертую, и притихла. Будь что будет, в конце концов. Она ведь уже взрослая девочка и не обязана докладывать маме о каждом своем шаге. Мама ведь знает, что дочь ушла в ресторан, а такие мероприятия быстро не заканчиваются…
Вероника никак не могла согреться, хмель выветривался, и ее стало слегка поколачивать. К тому времени, пока пришел весь обклеенный бактерицидным пластырем Вадим Николаевич, Веронику била крупная дрожь, и она в буквальном смысле стучала зубами: машину хозяин не завел, а ночная температура в апреле опускалась до нуля…
Вадим с тяжелым вздохом сел за руль, сочувственно обернулся к Веронике и сказал:
– Я этот юбилей на всю жизнь запомню, ей Богу. Что на вас нашло, Вероника Сергеевна, а? Делать-то что будем?
– Ма-ма…машину заведите, пожалуйста… – Веронику просто трясло от холода. Больше всего на свете ей хотелось сейчас погрузиться в горячую ванну, а потом выпить большую кружку обжигающего чая – и спать, спать. А пока хотя бы просто согреться…
Вадим Николаевич стукнул себя по лбу ладонью, завел машину, и пока она прогревалась, настроил радио на какой-то ночной канал, по которому в режиме нон-стоп крутили легкую приятную музыку.