Гошка заорал от боли, вскочил, Михаил от неожиданности пошатнулся, взмахнул руками – и покатился вниз. Топыч едва успел перехватить Машку, чтобы та не улетела за дядюшкой, а Мишка удержался сам. Но лбом о перила так приложился, что чуть балясину не выбил.
Естественно, все это происходило не беззвучно.
И Машка заревела басом, и Мишка заорал от неожиданности, а Гошка от боли, а уж как комментировал процесс Михаил Федорович, летя вниз головой по лестнице…
Яна вылетела из комнаты, словно ядерная боеголовка.
ДЕТИ!?
ЧТО С ДЕТЬМИ!?
– Мелочь! Вы как?!
Машка повисла у нее на шее и от души разревелась. Яна принялась осматривать всех остальных.
– Гошка?
– Нормально, мам, об меня этот придурок споткнулся!
– А…
– А я от неожиданности заорал, я тоже в порядке… – сознался Мишка-младший.
Яна посмотрела вниз.
– Где там ваш герой? Надо хоть проверить, вдруг убился?
Федор Михайлович этого бы явно не одобрил. Так что Яна сбежала вниз по лестнице, даже не отцепляя Машку. И…
Дверь гостиной распахнулась.
Естественно, вопли привлекли внимание собеседников. А что не сразу все вылетели, так несолидно как-то… но в результате Яна оказалась почти нос к носу с мужчиной в генеральском мундире.
Свет из гостиной падал на ее лицо.
И…
Яне послышалось ехидное женское хихиканье, когда генерал даже как-то пошатнулся. А потом вдруг опустился на одно колено.
Это Яна его не помнила. А вот он девушку узнал практически сразу. Портреты всех членов императорской семьи были в Русине в ходу. Да и при дворе Валежный бывал пару раз, хотя Яне его и не представляли. Тогда еще Анне…
Не в милости был боевой генерал. Надо бы лизать, а он все гавкал, да гавкал, вот и вызывали не для наград, а для разносов. Но память у Валежного была отличной. Ни возраст, ни прическа, ни непривычная одежда ему не помешали опознать знакомое лицо.
– Ваше…
Хелла там, не Хелла…
Реакция у Яны всегда была отличной, поди, поживи без этого в лесу! Так что маленькая рука тут же закрыла рот Валежному.
– Равняйсь! Смиррррна! Маааалчать!
Команды вылетели словно сами по себе. И хотя были они несколько нестандартными, Валежный понял. И даже с колена поднялся.
– ВЫ!?
Яна закатила глаза.
Только вот и отрицать было уже поздно. Не получится отказаться, хоть ты мясом наизнанку вывернись. Так что…
– Я, тор генерал.
Лицо Валежного она видела плохо, но, кажется, она попала?
Однозначно и бесповоротно.
Спустя десять минут в той же гостиной сидели уже трое. Десять минут потребовалось Валежному, чтобы свистнуть своих людей, организовать перенос страдающего Михаила Федоровича в его комнату, послать за доктором, приставить к детям еще пятерых людей, чтобы с ними точно ничего не случилось, и отправить малышню по комнатам, запереть всех постояльцев и поставить караул под дверями гостиной. И под окнами – тоже так, на всякий случай.
И только после этого…
– Ваше высочество, я не верю своим глазам.
Яна вздохнула. И все же попробовала, так, по-детски…
– Антон Андреевич, может, вы меня и не видели?
Куда там! Лицо Валежного было непреклонным.
– Ваше…
– Довольно, – Яна поняла, что не вывернется, и решила сделать общения более комфортным для себя. – Отставить обращения. Тора Яна – вполне достаточно.
– Я не…
– Это приказ, тор генерал.
– Повинуюсь, тора Яна.
Яна кивнула.
– Так лучше. О чем вы собирались говорить с Федором Михайловичем?
– О том, что в стране будет голод, – нее стал вилять Валежный. – у меня что-то есть на счете, я хотел просить Федора Михайловича о закупке возможно большего количества провизии за границей. В Чилиане, к примеру.
Яна медленно кивнула.
– Федор Михайлович, возьметесь?
Купец смотрел в пол.
Валежный открыл, было, рот, но Яна коснулась его руки и взглядом призвала к молчанию. Думал Федор Михайлович долго. Но…
– Возьмусь. И закуплюсь, и склады найду, но в Русину, уж простите, не повезу. И своих денег вкладывать не буду. Что тут получится, мне неизвестно, а только внуки у меня… пока здесь такие беспорядки – я к границе и близко не подъеду.
Валежный даже не разозлился. Поонятное дело, Меньшиков купец, не епископ. Ему о своей выгоде думать надо, он об этом честно говорит.
Неблагородно?
А он и не тор. А предложить титул, так откажется.
Все он правильно делает, сначала Валежному надо добиться победы, а уж потом снова веник по веточке собирать и связывать. Генерал и давить не стал, это уже куда как больше, чем он рассчитывал получить.