― Ему придется сделать это, если он все потеряет, ― сказала Виоланта Наксосская.
Жена Пагано Дориа, которую Николас некогда таскал на плечах, воззрилась на него, а затем перевела взгляд на невозмутимую женщину, сидевшую в полутьме.
― Мне все равно, пусть теряет, ― заявила Катерина. ― Я была бы даже рада. Вы поможете мне сбежать отсюда?
― Никколо тебе не поможет, ― возразила принцесса Виоланта. ― К нему обращаться не стоит. Однако я вполне могла бы что-то придумать. Да, думаю, что могла бы… Но тогда мне нужно узнать как можно больше обо всех действиях мессера Пагано. Он будет возражать, если ты станешь посещать дворец почаще?
― Нет, ему это даже нравится.
― Хорошо. Тогда мы подыщем какое-нибудь объяснение. Ты будешь рассказывать все, что нам нужно знать, дабы помочь тебе. А теперь, думаю, тебе лучше уйти ― раньше, чем уйдет мессер Никколо. Не нужно, чтобы вас видели вдвоем.
Девочка встала и обернулась к Николасу.
― Ты не выглядишь старше. Все говорят, что ты отпустил бороду, чтобы казаться значительнее. Мама заставила бы тебя сбрить ее.
― Наверное, ты права. И я обязательно сделаю это, прежде чем мы с ней увидимся, ― подтвердил Николас. ― Катерина?
― Да? ― В ней все же было очень много от Корнелиса… Так же, как и в Феликсе.
― Не забывай о мастере Тобиасе и отце Годскалке, если тебе срочно понадобится помощь. Они не сделают Пагано ничего плохого.
― А ты? Если он меня обидит, ты ведь станешь с ним сражаться, да?
― Возможно, ― кивнул Николас. ― Зависит от того, кто будет виноват.
Он смотрел ей вслед, пока Катерина не вышла за дверь.
― Виртуозное представление, ― заметила тогда Виоланта Наксосская.
― Он хорошо ее воспитал, ― отозвался Николас.
― Я говорила о тебе. ― Она подошла ближе, но когда фламандец попытался подняться со стула, легонько коснулась рукой его плеча, а затем пальцами провела по светлой щетине. ― Что же это? ― спросила она. ― Разве у нас не хватает гонцов и посланников?
Ее рука вновь легла на плечо Николаса. Ногти были выкрашены в розовый цвет, и все суставы пальцев унизаны тонкими колечками.
― Я решил, что мне стоит взглянуть самому, ― пояснил он. ― Думал, что понадобится моя помощь. Деспойна, я очень уважаю вашего дядюшку и его мать.
Виоланта отошла прочь, оставив после себя чуть заметный аромат духов.
― Она также говорит о тебе уважительно, ― промолвила племянница Узум-Хасана. ― Я получила вести из Эрзерума. Не бойся, насчет Грузии и Синопа там уже все известно. ― Она помолчала. ― Так, значит, Дориа все это время держал груз у себя на борту?
― Там оружие и доспехи, ― пояснил Николас. ― Я знал это с самого начала. Вот почему я не доверял Параскевасу, ведь он ничего нам об этом не сказал.
Принцесса уселась на тот же стул, где до этого сидела девочка, и сложила руки на коленях.
― И ты чувствовал себя Богом, решающим, кого благословить на сей раз… «Во имя Господа и прибыли», ― так мой супруг пишет на своих учетных книгах.
― И кому же вы расскажете об этом, когда оружие окажется на берегу? ― поинтересовался Николас.
― С какой стати? ― удивилась Виоланта Наксосская. ― Это слишком опасно. К чему мне рисковать жизнью? Так что это твоя проблема, мой Никколо. Лично я займусь тем, что вытащу эту девочку из Трапезунда. Это кажется тебе слишком большим проявлением человеколюбия?
― Я и не подозревал, что вашей милости известно такое слово, ― парировал бывший подмастерье. ― Мессер Юлиус может позаботиться о ней в Керасусе.
― Верно, ― согласилась женщина. ― Так, значит, он добрался туда благополучно? Кажется, у него остался мой платок, ― но, впрочем, он может взять его себе. Хотя досадно, что слуга хранит какую-то памятку, а у хозяина нет ничего. Разумеется, мессер Дориа иного мнения… Если бы не ты, я могла бы узнать куда больше. ― Подкрашенные губы, приоткрывшись, изогнулись в призывной улыбке. ― Я вижу, мать этой девочки связала тебя крепкими узами.
― Нет. ― Николас покачал головой. ― Скажу вам сразу, что она, напротив, дозволила мне любые развлечения, какие только могут представиться. Но так уж вышло, что покупать я не люблю, а подарки принимать считаю нечестным.
― Нечестным по отношению к своей жене… Но ведь ей ты везешь несметные богатства. Это поможет тебе отдать долг? ― поинтересовалась Виоланта.
Он поднялся с места.
― Вы говорите о торговле. Но торговля ― игра, такая же, как часы в виде слона. Между мной и демуазель нет никаких долгов, точно так же, как нет обязательств между демуазель и Катериной или погибшим Феликсом, или Тильдой, второй ее дочерью.