Выбрать главу
И Темноокая Жена Там, где белеет сонный иней, Со мной давно обручена, И черной верой крещена В тайге холодной, темносиней.
И я давно заворожен Напевом яростной метели: Забыл весенний тихий сон И звуки радостной свирели.
В глухонемой душе моей Лишь веет снегом грозно вьюга, И в дыме смольном от огней Шаманит темная подруга.

II

В круглой зале темной башни Пили темное вино. И потом из темной башни Вышли к Утренней Звезде.
И один из нас — усталый — Канул в белую метель. И за снежным покрывалом Пела нежная свирель.
Ты рукой своею зыбкой Тихо жала руку мне, — Непонятною улыбкой Отвечала злой луне.
И багряный свет из окон Знаком новым был для нас: Я ласкал холодный локон В смертный час…

III

В темных улицах блуждали При звезде. И молились, и молились По утру.
Колыхался и качался Злой туман. И в мучениях рождался Бледный свет.
И лампады догорали За окном. Полутемные печали Пали ниц.
Обручил нас новой тайной Твой отец. О, всегда необычайный Звон колец!

IV

Я вошел нежданно в твой сад В холодный предутренний час; И услышал любви аромат, И увидел на небе алмаз.
И я руки твои целовал В неразгаданной злой тишине; Кто-то звонкой косою бряцал, Песню пел о щербатой луне.

V

Я целую тебя жертвенно В побледневшие уста, Но молитва моя мертвенна И пуста.
Облака опять пустынные Вдаль бегут. Нас часы унылодлинные Стерегут.
Оборвем ли нить таинственно В этот час? И простишь ли ты, Единственный, Темных, — нас?

VI

Она пришла ко мне — желанная По темным трудным коридорам, И вновь любовью осиянная Пленяет траурным убором.
И солнце вновь пьянеет весело И ждет исхода из печали; Судьба надежду тайно взвесила: Дала нам новые скрижали.
Но та — печальная и строгая Поет и веет странной тенью; И медлю, медлю у порога я, Внимая шелесту и пенью.

VII

Не надо слов, не надо. Я буду покорен и молчалив, И твои уста, полные яда, Прижму к устам, вино из чаши пролив.
Не надо слов, не надо: Будет радостен тихий обряд. Нам в жизни будет отрадой Медленный пить яд И проливать вино из чаши, Жертвуя его теням; И светлы будут взоры наши, И будет наш уют, как храм.
Не надо слов, не надо: Все равно мир умрет. Кто придет к алтарям иного града? Кто слова любви поймет?

VIII

Мы ночью заблудились в залах; Она за нами молча шла, И на холодных покрывалах Ложилась тень ее чела.
И в час, когда сомкнулись губы И пал на сердце сладкий дым, Ее мучительные зубы Пугали скрежетом своим.
И в миг последнего слиянья Кто знает чудо бытия? О, Смерть, люблю твое молчанье И блеск червонный лезвия.

IX