– Не могу ответить. Но порой Город сам даёт имя. Оно просто ложится и все, – в очередной раз ловко увернулась от объяснений блондинка и предложила выпить ещё по чашке кофе.
***
Старик вернулся, едва солнце поднялось над горизонтом. В дневном свете Проводник выглядел куда менее внушительно. Да и возраста словно поубавилось. Проседь основательно покрыла виски, но тёмно-каштановая макушка забавно топорщилась.
Похоже, поисками расчёски Проводник себя сроду не обременял.
– Можно я возьму? – пара спичечных коробков звучно грохотнула содержимым.
Проводник возился со своим фонарем. Казалось, от подобного занятия его и взрыв водородной бомбы не сумел бы отвлечь. Но стоило задать вопрос, старик кивнул и мазанул по мне взглядом ясно-синих глаз.
– Куда-то собралась, Веснушка?
– Собралась, – бойко ответила я, забросив в холщовую сумку пару яблок и бутылку апельсинового сока. – К Дому Красных Окон.
– К Дому... – обеспокоенно протянула Джульетта.
Получив добро от хозяина «апартаментов», она усердно натирала тряпицей все выступающие и жутко пыльные поверхности.
– Это ваших рук дело, мсье? Уже рассказали ей?
Я не видела, но наверняка девушка уставилась на Проводника с осуждением.
– Я не думал, что это тайна, – уклончиво ответил старик. – Жюли, каждый Гость обязан знать о Доме.
– Но Элла же совсем еще ребенок! Она творит немыслимое!
– Вот уж спасибо, – проворчала я, досадливо сморщившись, но Жюли продолжала восклицать.
– Зачем отправлять ее в неизвестность? К чему кормить несбыточными надеждами?
– Дом реален, Джульетта. Вы сами его сколько раз видели?
– В тумане? – Джульетта гневно взмахнула тряпицей. В тумане пропадают! Вам ли не знать!
– В тумане и находят. Не забывай.
Водрузив фонарь на стол, старик так глянул, все равно что жирную точку поставил. Джульетта вмиг отвернулась.
Попыталась вернуться к уборке, но руки её не слушались. Составленные на полках разномастные ангелочки, горячо прижимающие фарфоровые ладошки к груди, попадали друг на друга с тихим звоном.
– Если Элла пропадет, как и многие, – проговорила Джульетта глухо, – это будет ваша вина.
Я забросила сумку на плечо и нахмурилась.
– Вам не кажется, что вы говорите об мне так, словно меня здесь уже нет?
– А ты разве есть? – словно ослепшая, уставилась на меня Джульетта. – Раз надумала уйти в туман, не все ли равно? Если станешь призраком, – блондинка снова отвернулась и сдавленно продолжила, – можешь поселиться рядом с Поместьем. Хозяйки сейчас нет, а я не буду против. Но со временем ты забудешь, кем была, и озлобишься. Тогда тебя изгонит Изабель. Развеет, как дым, своими штуковинами.
– Жюли, повремените с похоронами, – Проводник вернулся к вежливому обращению на «вы» и поднялся, хмуро глядя на девушку. – Я всю жизнь на путях, и до сих пор справлялся со своей работой. Кто слушал меня, жив и по сей день. А что до тех ребят, которых поезд попередавил... Так а я не умею держать вагоны, милая! Вишь как, не Геракл! – прихлопнул старик по крепким плечам.
– Прошу прощения, я совсем не о том... Мсье, никто вас не винил тогда!
Джульетта смутилась окончательно. Даже шея у нее поалела. Старик мигом отступился, словно и сам устыдился. Зато я удостоилась сердитого взгляда.
– Зови новенького. Он в пятом вагоне от Вокзала. Пора инструктаж провести. Или прикажешь день напролет с вами возиться? Э-э нет, Веснушка. У меня и своих дел...!
Проводник чиркнул большим пальцем по горлу и грузно уселся на свое место. Тут же принялся деловито шуршать газетными вырезками. От неловких движений потрёпанный томик Тома Сойера упал. Жёлтые листы выпорхнули из-под корки, как огромные перемятые бабочки.
Старик выругался и отхлебнул из фляжки, а я поспешила убраться с глаз долой. Сумку с кроссовками лишь прихватила и кивнула несчастной Жюли, чтоб держалась молодцом.
Что за история про ребят под поездом, догадаться не сложно. Кто-то здесь погиб. Из-за своей неосторожности, скорее всего. Но старик явно расстроился...
Спрыгнув на перрон, я опасливо скосилась на металлические колеса. Черта с два я теперь по рельсам бродить стану!
[1] * О, да! (фр.)
Глава 8. Рабочие отношения
У дверей грузового вагона стояла столбом вот уже несколько минут. Хотя сущая глупость же! Меня отправили, я пришла. Что в этом криминального?
Ступеней здесь не было. Собравшись с духом, я взобралась наверх.
– Ау-у! Есть кто дома? – сделала всего несколько шагов и тотчас словно ослепла!
Вагон казался несоизмеримо огромным, а в непроглядной темноте пульсировали лишь две алые огненные точки, словно... глаза.
Духота навалилась и разогнала кровь. В висках застучало, и я невольно сдала назад. Дневной свет за спиной не прорезал мглу, а напротив, делал меня уязвимой. Лёгкой добычей.
Ещё шаг, и нога сорвалась в пустоту. Я и взвизгнуть не успела, как из темноты вырвалась когтистая лапа с человеческими пальцами. Она впилась в запястье с такой силой, что едва кости в пыль не обратила.
Несколько мгновений я висела в воздухе под углом сорок пять градусов, упираясь пятками в край пола.
– Сдурел?! Ты же мне руку сломаешь!
Один рывок вернул равновесие.
– Глаза на затылке? Ходишь назад.
Как и обычно изъясняясь ломано и отрывисто, передо мной возвышался мистер Инкогнито во всей своей обнажённой мускулистой красе. Точнее, джинсы на сей раз были на положенном месте. Лишь они, собственно и были.
Любопытно, сколько времени нужно потратить на создание такого пресса? Или проще провести спиритический сеанс и Микеланджело вызвать, чтоб высек каждый идеальный кубик вручную?
Поймав себя за постыдным разглядыванием мужского торса, я смутилась окончательно.
– Нас Проводник зовёт, – ответила сбивчиво, растирая покрасневшее запястье. – Тебя, точнее. И вот ещё…
Выколупав из сумки кроссовки, молча вытянула руку. Инкогнито перенял обувь, держа её кончиками пальцев. И никаких лап и когтей. Красивые длинные пальцы с аккуратными ногтями.
– И что с этим... делать?
– Съешь, – хохотнула я и вмиг велела себе заткнуться. Часть мозга, что отвечает за юмор, в стрессовых ситуациях у меня отрубается напрочь. – Я подумала, босиком по гравию ходить не очень приятно. Но если ты мазохист и тебе нравится, когда больно…
Кажется, я только что призналась, что кроссовки – моя инициатива.
– В общем, – прикрыла глаза, злясь на длинный язык, – если не нужны, выброси где-нибудь. И поторопись, если хочешь получить лекцию по истории Клоаки, в которую нас затянуло. Старик уже лютует.
Инкогнито поморщился и молча направился вглубь вагона, туда, где мерцали огоньки. Чёрт побери, от страха приняла огни свечей за глаза!
– Сейчас. Оденусь, – выдал силуэт пришельца, и раздалось шуршание.
Прозвучало, как приглашение дождаться.
Вцепившись в сумку, я шагнула. Решила показать страху, кто главный. Потому как если в этом проклятом Городе я от каждого шороха мини-инфаркт получать буду...
Позволив полутьме поглотить себя, я медленно подошла к Инкогнито. И пока тот возился с рубашкой и кроссовками, осматривалась.
На одном из деревянных ящиков, на стареньком пластиковом подносе из забегаловки стояла пара пустых плошек и чашка с нетронутым кофе.
Наверняка Джульетта расстаралась. Даже столовые приборы аккуратно в салфетку завёрнуты! Странно только, что не тронуты…
Тут же в углу были настелены мешки. Неужели пришелец здесь спал?
Отчего-то казалось, что я вытянула короткую спичку и теперь вдруг должна о нём позаботиться. Мы ведь вместе явились в этот... Чёрт побери, Город без имени заменил собой целый мир, кажется!