Самыми заботливыми родителями оказались папа-ворон и мама-ворона. Они по очереди приносили воронятам разные лакомства: красную рябину, майских жуков, лягушачью икру. Голопузые воронята встречали родителей радостным карканьем.
По лесной тропинке вышли мы на болото. На краю мохового болота сразу заметили белую куропатку и зайца-беляка. Белые — далеко их видно. Куропатка склёвывала с кочек красную клюкву, а заяц грыз кору на осинке.
До вечера ходили мы по лесу и наблюдали. Но вдруг пошёл дождь. Ударил гром, потом сверкнула молния. Солнце садилось на западе. Мы побежали домой. Домой вернулись поздно, в девять часов вечера. Было уже темно. Все устали, но очень были довольны лесным походом.
Везде цветы: в полях, на лугах, в лесу.
Ваня сказал:
— Цветы из земли вырастают. Мне сам Миша сказал. Он всё знает, он всю зиму в первый класс ходил.
— Вот и нет, вот и нет! — заспорила Женечка. — Цветы не вырастают, а приходят! Вчера я три раза ходила на полянку. Утром пошла — ой, сколько было цветов! Прямо ступить некуда. А днём после дождика пошла — совсем мало цветов осталось. Значит, они дождика испугались и убежали в лес. Поздно вечером ходила — совсем мало цветов на лугу. Все спать ушли. Но зато из леса новые прибежали — беленькие, пахучие такие. Днём таких не было. Они только ночью приходят на полянку пáхнуть.
— Ну уж дудки! — сказал первоклассник Миша. — Цветы безногие, им туда-сюда ходить не на чем. Просто одни в дождь и вечером закрываются, а другие открываются только на ночь. Уж я-то знаю!
С Мишей спорить — только время терять. Он всю зиму в первый класс ходил. Давайте просто сами проверим.
1) КАКИЕ ЦВЕТЫ ЗАКРЫВАЮТСЯ В ДОЖДЬ?
2) КАКИЕ ЦВЕТЫ ЗАКРЫВАЮТСЯ НА НОЧЬ?
3) КАКИЕ ЦВЕТЫ РАСКРЫВАЮТСЯ ТОЛЬКО НОЧЬЮ?
Проверим в поле, на лугу и в лесу. Убедимся сами, чтоб уж твёрдо!
Июль
Июль — макушка лета. Месяц большого тепла, весёлого сенокоса, первых лесных ягод и звонких ночных гроз.
Сочно вжикают на лугах косы, радостно перестукиваются оселки, деловито трещит косилка.
Вырубки красны от иван-чая, серые луговины, как снегом, покрыты пушицей.
Сколько морошки выросло нынче в болотах!
Пока ещё жестковаты её ягоды, похожие на алые розочки, но скоро они пожелтеют и размякнут. Побегут тогда колхозные ребята с большими корзинками за первым лесным лакомством. А по дороге, на опушке, нахватают полные горсти сладкой, чудесно пахнущей земляники.
В речке на перекате, где длинные бороды водорослей качаются по быстрой струе, мальчишки руками ловят раков.
Неподвижно сидит рак под камнем, выставив клешни, но задетый босой ногой, он стремительно исчезает в подводной чаще.
Весело перекликаются ребячьи голоса. Ничего, что красные, как у гусей, ноги оскальзываются и больно стукаются о замшелые камни.
— Санька! Налим! Налим!
Пегая рыбина величиной с доброе полено спокойно уходит на глубину. Такого рукой не поймаешь!
За перекатом омут, — круглый, чёрный, окаймлённый белыми кувшинками. Ивы протянули ветки к тихой воде.
С куста в воду падает бабочка. Она лежит на спинке, и лёгкие круги расходятся от трепета светлых крыльев.
Торчком всплывает язь, открывает рот и… на месте бабочки крутится воронка. Жарко. У воды зной томит ещё больше. Хочется купаться.
Хорошо в июльский полдень лежать на песке у озера. Ветер здесь такой тёплый, что не знобит даже голую кожу. Если он тянет с берега, то приносит аромат цветущего луга и короткие, ленивые песни жаворонка; если от воды, то доносит резкий запах водяных растений и звонкие вскрики чайки.
Завидно смотреть, как белокрылая птица камнем кидается вниз, поднимая фонтанчик брызг. Впрочем, зачем завидовать? Лучше встать и пробежать три шага. Серебром сверкнут мальки на отмели, и ласковая прохладная вода расступится в брызгах пены.
К вечеру холодеет воздух. Резко пахнет сено. Луговое — цветами, на лесных покосах, где коса частенько прихватывает древесную поросль, — осенним запахом вялого листа, на чистых низинах — мёдом и ржавчиной.
Ночью за озером полыхают зарницы. В папоротниках зажигаются огоньки светлячков; их не видно было раньше, пока не потемнели ночи. В неслышном полёте вьются у древесных вершин летучие мыши. Угловато и стремительно летит над просекой козодой и, резко сложив крылья, садится на тёплый песок дорожной колеи.