– В центральную аптеку? – спросил Алипов.
– В обкомовскую, – Дутов глянул на него как на второгодника из третьего класса.
– А, ну да, конечно. Это я не успел подумать, – сконфузился Алипов Игорь и отвернулся. Сам бы он, конечно, этих лекарств не раздобыл нигде.
– Ты, моя хорошая, забудь всё, что тебя к несчастью привело. – обняла Наталью Софья Максимовна. – Нет проку в злой памяти. Она для болезни как витамин. Только подпитывает её и уйти насовсем мешает. Игорь Сергеевич, конечно, охальник. Но не по его желанию и воле зараза измены в него вселилась. Бесовской тут вижу я промысел. Он ему и споганил душу-то. Но Игорь Сергеевич – умница. Значительный мужчина. Не враг он семье и тебе. В тумане было сердце его, во мраке, бесами посланном. Сейчас вижу по нему, что очистился он совестью и вновь любящим мужем стал, победил в себе смуту. Да, Игорь Сергеевич?
– Это есть, – соврал Алипов. – И не любил я Мостовую. Нет. Мрак затмил мозги. Точно. Любовь моя – это Наталья, дети.
И вот как раз в эту секунду мозг его и воспроизвел образ Вали Мостовой. Она сидела на лавочке возле дома своего и грызла семечки. Улыбалась и рукой махала. Привет, мол, любимый. И до того сильно рвануло что-то больное в душе Алипова Игоря, что побледнел он и, прикрыв ладонью глаза, наугад пошел к двери и очнулся аж за забором дома своего. На дороге.
– Это что? – с размаху ударил он себя в грудь большим своим кулаком. – Это что ж меня Валька-то и не отпустит теперь никогда?
Он трепал себя за волос, по щекам бил, садился на корточки и ладонями стучал по пыльной дороге, но понимание того, что любовь к Мостовой не то, чтобы ослабла и исчезла, а наоборот, резала плоть его живую сладкими воспоминаниями и душу сжимала как кузнечными клещами. Ему стало страшно.
– Бляха! – кричал он на всю улицу. – Что ты делаешь! Что ты творишь! Бляха! Да так твою распратак!
– Игорёк, иди полежи, – Серёга Чалый уже стоял рядом и медленно повел его к дому. – Хлебнул лишку. Поспи, пусть дурь уйдет. Всё нормально. Ты только молчи и пройди в спальню. Ложись. Я тебя подниму потом.
– Люблю её, – всхлипнул Алипов Игорь. – Бляха! Ну, как это? Зачем я люблю Вальку? Ну, кто приворожил?
– Тише, – Чалый прикрыл ему рот рукой своей. – Молча иди. Не позорь жену. Дутов там, Софья. Давай, двигай. Разберёмся попозже, кого любить, куда бежать.
– От себя что ли? – сплюнул Игорь Сергеевич. – От себя – хрен! Не скроешься.
– Пошли, пошли, – Чалый Серёга завел его в дом, громко сказал, что от волнения Игорь выпил с перебором и плохо ему. Полежать надо.
Наталья, жена Алипова, помрачнела, опустила глаза.
– Конечно. Пусть отдохнет, родненький. Столько волнений за день. Но он умничка, держится, – Софья Максимовна погладила Алипова по сгорбленной спине и Чалый увёл агронома в спальню.
– Наташа, может помочь чего? Устала ведь и ты, – Нина Игнатьевна взяла Наталью за руки и прижала к груди. – Не дай бог такое вытерпеть. Ты иди тоже отдохни, полежи, лекарства выпей, какие надо уже. А мы с Леной тут и порядок наведем и детишек покормим. Да, Леночка?
– Я детей час назад покормила, – Леночка Лапикова провела пальцем по подоконнику. – А вот убрать, помыть, почистить – это я с удовольствием. Тем более – с Ниной Игнатьевной. У неё ж руки золотые. Блестеть всё будет!
– Проводи меня за двери, Наташенька-милочка. Поеду и я. Повидала тебя и насквозь увидела суть будущего твоего. Поправишься полностью, и дома будет лад у вас. Всё будет как раньше. Я не ошибаюсь никогда. Ты знаешь. Пойдем. Проводи.
Они вышли на улицу.
– Федя, ты бы шлёпал в контору свою да руководил дальше, – Нина Игнатьевна улыбнулась. – А то совхоз скатится из передовиков в отстойник. Без тебя народ теряется жить и трудиться.
– Правда, Федя, иди, – Леночка Лапикова за руку потащила его к двери и смеялась. – Нам тут сейчас не до тебя будет. Вишь ты, грязи сколько набралось без хозяйки. Мы тебя всего с ног до головы обляпаем.
– Тьфу на вас, заразы! – улыбнулся и Дутов. – Я бы полы мог помыть! Ну, в следующий раз. Ладно, пойду в контору. Гриша, ты со мной? У меня виски есть. Друг из Москвы прислал.
– Ни фига себе! – воскликнул Данилкин. – Я виски всего раз за жизни пробовал. Пошли.
Они проскользнули между тётей Соней и Натальей и бодро двинулись в контору.
– Давай, выздоравливай, Натаха!– сказал на ходу Дутов. – Если что – сразу ко мне. Поняла?
– В контору зайдёшь, – крикнул жене Данилкин. – Машина там. А я виски выпью.