Тут же голову сдавила тупая боль.
«…прочь с этой ненавистной улицы».
Слабость свинцом разлилась по телу, одурманивая и выбивая землю из-под ног.
Нужно немного отдохнуть: прошлой ночью нормального сна так и не случилось – все время снились непонятные образы и события, которые он почему-то не смог запомнить.
Прихожая осталась позади.
Всегда, когда он оказывался дома не один, преодолевать проход получалось гораздо легче. А теперь, в свете произошедшего, темнота перехода и вовсе не волновала его.
Уйти как можно дальше и остаться одному…
Одеяло скрыло мир мягким пухом.
Когда он успел дойти до спальни? Воспоминания об этом, казалось, были кем-то украдены, съедены. Вот он уже здесь, а ранее - пустота.
Да и - не важно.
Ничто в этом мире больше не заботило Кхана, и не было ничего, что могло бы привлечь его внимание. Чувство глубокой апатии навалилось на него и поглотило с головой.
После исчезновения Марты, ему казалось, что ничто больше не сможет так сильно его задеть… лучше бы это было правдой.
«Родители снова будут вместе»? – Детский бред…
Комната. Кровать. Одиночество.
Перевернувшись на другой бок, он уткнулся лицом в Антологию. Взор на секунду прояснился, и этого хватило, чтобы заставить Кхана приподняться. Вытащив из-под одеяла книгу, он медленно открыл ее на закладке.
И принялся читать. Упиваясь чтением, словно настигшим его горем.
Бой часов попросту перестал для него существовать. И никто не мешал ему двигаться к этому абсолюту растворения в тягучем безвременье. Даже отец. Который, похоже, не собирался контролировать его режим.
Лишь изредка Оливер выходил из своей комнаты, когда нужда становилась особенно сильной: кухня и санузел пролетали как нечто туманное и абсурдное. Настоящей была лишь пустота в его груди и - Антология.
В таком состоянии пролетело пять дней, по крайней мере, об этом твердили его наручные часы…
Сейчас Оливер, как и всегда, сидел на кровати, уткнувшись в книгу.
Почти третья часть Антологии теперь была преодолена, и Кхан все лучше начинал понимать терминологию и излагаемые в книге идеи. К тому же, оказалось, что Антология описывает помимо демонов, еще и других существ. В их числе значились светлые ангелы, а так же нейтральные магические животные, которые, исходя из описания, на поверку, оказывались не намного лучше своих «темных» соседей по книге.
Но хоть чтение и становилось в целом проще, от получаемых знаний начал проявляться своего рода побочный эффект, который несколько дезориентировал Кхана.
Каждую ночь ему теперь снились невероятно реалистичные и хорошо запоминающиеся сны, которые постепенно становились все более и более насыщенными и живыми. Он то оказывался в пустыне, то летел на черной твари, то тонул на дне океана, то лежал на мягкой траве в летнем лесу. И всегда его окружали странные, невероятные и, нередко, пугающие существа. Каких-то из них он встречал на страницах Антологии, а каких-то - видел впервые.
И пусть, правильнее всего было бы связать эти сны с чрезмерно сильными впечатлениями от круглосуточного чтения Антологии, Оливер ощущал, что происходящее выбивается за рамки обычных снов.
Так позавчера он оказался в абсолютно темной пещере. Вокруг не было ни души – спокойствие и тишина. Но затем стало резко холодать – изо рта повалил пар, а из далеких невидимых закоулков послышались шорохи и рычание. То, что скрывалось в темноте, приближалось к нему все ближе и ближе. Даже осознание того, что это – всего лишь сон, не спасало от ужасных ощущений загнанной добычи. А затем, когда обитатели пещеры оказались совсем близко, что-то ослепило Оливера, и он проснулся.
- …ойдем…
- …ивер… дем… - откуда-то издалека до Кхана долетели непонятные отзвуки.
«Что это?» - Кхан сосредоточился.
- Пойдем ужинать! – Оказалось, что прямо напротив него стоит отец и уже практически кричит, чтобы он наконец-таки услышал его.