Девятый же удар, сколько Оливер не ждал, так и не отгремел. Неужели его часы так сильно сбились? Или все дело в напольных?..
Внезапно налетевший сквозняк на миг отбросил его волосы назад, принеся запах сырости и гнили. Прищурившись, он вновь поднял взгляд…
И тут раздался оглушительный девятый удар – прямо посреди комнаты, где он сидел. Волосы, как наэлектризованные поднялись под действием ледяного ветра, захлестнувшего его, словно Кхан и не сидел в закрытой комнате внутри здания, завернутый в толстое шерстяное одеяло. Ноздри заполнило сильным давлением воздуха, отчего и без того задыхающийся, он теперь и вовсе потерял возможность дышать.
Когда звон последнего удара еще продолжал свои колебания, выключатель с легкостью щелкнул наверх, и комната погрузилась во тьму.
С темнотой вернулось дыхание. Прокашлявшись, Оливер рывком накрылся одеялом с головой.
Живот свело судорогой.
«Мама! Папа!», - мысленно позвал он родителей, но тут же, почему-то разозлился на свою реакцию.
Возле двери скрипнула половица.
Оливер сжал уши руками, не желая слышать, если звук повторится. Но это не помогло: сквозь глухой стук сердца, он отчетливо расслышал, как нечто сделало шаг от двери к кровати.
Но он точно помнит, как закрывал дверь изнутри!
В ушах, подобно часам, готовящимся к взрыву, сердце отбивало свой сбивчивый ритм.
Кхан сильнее прижал руки, так что голова начала болеть. Главное: НЕ СЛЫШАТЬ!
Под коленями дрогнула кровать. Краем уха он уловил слабый шелест – вероятно, им был перекрываемый руками скрип половиц.
И вновь его ноги уловили вибрацию.
«Уже ближе…»
И…
Все закончилось. Шаги прекратились.
Под одеялом становилось невыносимо сидеть – кислород почти закончился, а по лбу катились капли пота. К тому же стук сердца стал пугать Оливера сильнее, чем тишина.
Наконец решившись, он отнял руки, не снимая одеяла.
В комнате стояла тишина, которую нарушало лишь его тяжелое дыхание, сопровождавшееся сдавленным хрипом начавшего саднить горла.
Оливер ждал до тех пор, пока у него не закончились силы терпеть удушливую духоту, ставшую просто невыносимой. Удобнее перехватившись, он начал осторожно опускать одеяло, но к своему удивлению, почувствовал, что «стенка» вместо того, чтобы ослабляться, наоборот – натянулась.
У самого уха раздалось вторящее ему дыхание…
Обезумев от страха, Кхан с сиплым криком скинул с головы одеяло – лицо захлестнул прохладный воздух - и тут же что-то с силой вгрызлось в его руку. Тело пронзила волна боли.
Огромная фигура полностью скрыла собой окно. Свет, просачивающийся сквозь него, с трудом обтекал гиганта, представшего перед Оливером.
«Это» нависало над ним молчаливым изваянием. Словно плащ, тряпье облепляло его тело. Разглядеть же что-то еще, из-за слабого света, было просто невозможно.
Кхан почувствовал, как по локтю потекло что-то обжигающее.
«Кровь… Моя кровь!»
Он чудом сдержал себя, чтобы не потерять сознание. Перед глазами поплыло, к горлу подступила тошнота.
Силуэт слегка склонился, и смрад разлагающегося мяса мгновенно наполнил легкие.
В голове возникла сильная навязчивая мысль, повторяющаяся снова и снова и набирающая мощь. Оливера прошиб озноб.
«Ты не достоин этой книги… Ты Не Достоин Этой Книги… ТЫ НЕ ДОСТОИН ЭТОЙ КНИГИ!!!» – Сопровождая оглушающий гул мысли, с громким треском распахнулись ставни, осветив комнату ярким лунным светом. Перед Оливером предстало нечто новое…
С их прошлой встречи, половина кровавых бинтов исчезла с тела Демона. На их месте возникли тошнотворные новообразования. На конечностях появились новые суставы, изогнувшие их под неестественными углами. Последние бинты готовы были вот-вот сорваться, дав волю новым изменениям. Их концы свободно болтались на сквозняке, издавая характерный шелест.
Он должен немедленно убежать отсюда! Как можно дальше! Прямо сейчас!