Врач сделал шаг назад и, с нервной улыбкой, приоткрыл было рот.
- Я – Галатея Наварро, отведите меня к сыну. – Задавила она на корню попытку что-то сказать.
«Д-р Петерсон» - гласил бейдж на его костюме. На вид мужчине было не больше сорока.
- У меня сын при смерти! Я звонила Вам!
Врач подавил едва тронувшую его губы ехидную улыбку. Но эти глаза не могли ее обмануть: он смеется над ней!
- Пожалуйста, представьте Ваши документы и уточните имя Вашего ребенка, - Спокойным голосом обратился он к ней, что-то записывая в регистрационном журнале.
Воздух застрял у нее в горле. Прямо сейчас она должна была уже начать кричать на это ничтожество Самуэля! А вместо этого она тратит свое время, стоя на пороге!
Подавив новый поток ругательств, она достала паспорт и с силой опустила его на стол, надеясь, что тот расколется на части. Ну, ничего, ему-то она все выскажет. Как только он покажется на глаза, то пожалеет, что родился на свет. А этому докторишке итак нелегко должно приходиться, работая в такой глуши. Уголок ее губ слегка приподнялся.
- Оливер Кхан. Его должны были доставить час назад с множественными ранениями в тяжелом состоянии. – Она отлично умела держать себя в руках, когда это могло ускорить достижение ее целей. Все-таки Галатея не первый год в бизнесе.
Доктор Петерсон поднял на нее изучающий взгляд. Неужели ему не понравилось то, что у них разные фамилии?
- Мы с мужем в разводе… Вернее, я изначально не брала его фамилию… Ну, что Вы от меня еще хотите?! – Самообладание все-таки дало трещину. - Там в паспорте должно быть указано, что Оливер – мой сын!.. Зачем я Вам вообще об этом рассказываю? – Галатея вдруг поняла, что все вокруг с огромным интересом наблюдают за ней.
- Я хотел Вам сказать, что с Вашим сыном все в порядке, а найти его Вы можете в палате номер двести восемнадцать. – Весь его вид выражал теперь спокойствие и дружелюбие. Улыбка выглядела настолько искренней, что почти перекрывала эти колкие, словно видящие насквозь глаза… почти перекрывала. Доктор определенно прямо сейчас ставил ей какой-то диагноз.
Покраснев, девушка взяла протянутый ей паспорт и, крепко сжав зубы, поспешила прочь. Этот Петерсон!!! Она запомнит его! Хотя… она сама виновата, что вновь не сумела сдержать свой взрывной характер. Она прекрасно понимала, что это – не самая ее лучшая черта. Но Сэм! Сейчас она ему устроит!
Зайдя в палату, Галатея буквально налетела на медсестру. Старую и толстую. А этот запах! От нее несло похлеще, чем от всей этой больницы. В руках та держала ведро с кровавыми бинтами и кусками гипса.
- Поосторожнее, женщина, здесь все-таки больной лежит. – Нравоучительно, но беззлобно сказала медсестра ей прямо в лицо.
- Это мой сын. – Прошипела девушка ей в ответ. На глаза были готовы навернуться слезы: она привыкла, что все у нее под контролем, но последние месяцы старательно выбивали почву из-под ног. А этот подонок Сэм поплатится за то, что ей пришлось испытать!
Хмыкнув, медсестра удалилась.
Да что с ними со всеми такое?! В ярости, Галатея устремила взгляд вперед и увидела лежащего на койке и укутанного, чуть ли не наполовину, в бинты ее любимого сынишку!
Отчего-то при виде ее он побледнел и опустил голову.
- Ну и взгляд. Ты его добивать, что ли пришла? – Хохутнул откуда-то слева до остервенения знакомый голос.
Вот он где!
Закрыв дверь, она увидела Сэма, сидящего на стуле, напротив Оливера.
- Самуэль! – Ее ненависть, которая начала копиться с того самого момента, когда телефонный звонок прервал их с Аланом любовные утехи, растущая, пока он вез ее по трассе вдоль топей, и, шипя, расплескивалась на всех попадающихся ей на пути, теперь достигла своего пика.
- Ты к ребенку первым делом не хочешь подойти? - посерьезнел ее бывший муж.
- Что?! Да я тебя сейчас… - Не раздумывая долго над тем, как закончить эту фразу, она кинулась на Сэма, стараясь расцарапать ему лицо.
Сэм играючи перехватил руки, целящиеся ему в глаза, и сжал ее ноги своими коленями.
- Да как ты мог!!! Он чуть не погиб! Мой мальчик… – Трясясь в бессильных попытках добраться до него, Галатея перешла на всхлипы, а затем безвольно опустилась на пол и зарыдала в голос.
- Мам. Все в порядке, врач сказал, что раны не серьезные.
Девушка застыла.
Что с его голосом? Обернувшись, она внимательно посмотрела на Кхана младшего. От удивления, даже слезы прекратили сбегать по ее щекам.
Оливер всегда был практически копией своего отца: такая же бледная кожа, черные как уголь волосы, зеленые глаза, хоть и чуть темнее. А лицо… Когда он вырастет, то от девчонок отбоя не будет. Как и у этого бабника Самуэля!