- Мам?
И снова это ощущение: ей не показалось – что-то в его голосе изменилось. Едва уловимая нотка, новый оттенок интонаций и ударений. Мог ли он повзрослеть за этот короткий промежуток, что они не виделись? Неужели теперь так будет всегда после их недельных разлук? В груди похолодело от ощущения собственного бессилия в сложившейся ситуации.
Нет – она не считала себя образцовой матерью, однако теперь, время, которое она сможет уделять сыну, станет еще меньше.
А вдруг на него так повлияла эта ужасная ночь?.. Подобное бесследно не проходит.
Слезы вновь наполнили ее глаза.
Во всем виновата ее мать, которая выбрала себе хлюпика муженька. Виноваты мать и отец, из-за которых ей пришлось переехать в эти богом покинутые болота! Если бы не они, она бы не влюбилась, как самая последняя идиотка, в этого неотесанного дровосека, и тогда ее милому сыну не пришлось бы родиться в этой деревне и страдать от развода.
С новой порцией ненависти, не до конца определившись сама, к кому именно, Галатея вновь повернулась к Сэму.
- Если Вы намерены продолжать, то я буду вынужден выставить Вас за пределы больницы. – Раздался грубый мужской голос.
Вздрогнув, она бросила взгляд в сторону двери – там стоял доктор Петерсон.
- Своими криками Вы перебудили пол этажа. – Врача словно подменили: куда делся тот простодушный тихоня?
- Просим прощения, мистер Петерсон – Начал Сэм.
– Мы не хотели принести Вам неудобства, просто жена на взводе… кхм. – Договорил он, взглянув на Галатею.
Эта оговорка на мгновение сбила ее с толку, но своего она не упустила.
- Что? Да это из-за тебя его чуть не убили! – Новая волна ненависти выплеснулась наружу.
- Думаю, я не успел рассказать, - Быстро произнес Сэм, чуть повысив голос, стараясь, по-видимому, направить разговор в другое русло.
– Именно доктор Петерсон оперировал Оливера.
Внутри у девушки что-то оборвалось. Оперировал? Так это он спас ее сына? А она… Она столько ему наговорила. Дура! Дура! Ну почему у нее такой дурной характер?!
- Прошу прощения!!! – Уронив голову в извинении - ее длинные белые волосы заструились по щекам - Галатея почувствовала, как румянец полностью покрыл ее лицо.
- Не стоит. Лучшей благодарностью будет, если Вы начнете говорить чуть тише. – Дружелюбно усмехнулся врач.
В палату вошла недавняя медсестра и отдала ему какие-то бумаги.
- Пройдемте, я расскажу Вам как в два счета поставить вашего парня на ноги. – Бросил Петерсон, искренне улыбнувшись Оливеру.
- Розмари присмотрит за ним, не волнуйтесь.
Спустя сорок минут, Галатея уже спускалась в приемную. Сэм шел рядом и нес на руках Оливера. После разговора с врачом, все былые конфликты показались детским лепетом.
Мир сошел с ума! Этого просто не может быть! Если вторая версия доктора Петерсона верна, то все увечья – страшно подумать – Оливер нанес себе сам!
Нет! Галатея ожесточенно помотала головой. Рано об этом думать! В доме сейчас идет проверка, и велики шансы, что подтвердится версия с бродячими собаками!
- Таак. – В приемной Сэм аккуратно посадил Оливера на диван и принялся одевать.
Высокий – не менее ста девяноста пяти сантиметров – широкоплечий, отлично сложенный, с лицом суровым, но не уступающем настоящей модели. Галатея невольно залюбовалась им. Сердце болезненно сжалось. Чертовы чувства! Когда же они уже сгинут?! Даже встречаясь теперь с Аланом – смазливым молодым писателем, который воплощал ее женские страсти и мечты последних лет, она не могла забыть Сэма.
Самуэль Кхан – всегда был настоящим мужчиной! И он умел зарабатывать деньги как никто другой.
Когда ее родители попали под сокращение, и, продав всю недвижимость, переехали в эту глушь, ей было всего шестнадцать. Встретив в таком нежном возрасте красавца мужчину, который был старше ее на двенадцать лет, окруженного толпой неотессанных мужиков, которые беспрекословно слушались его, она мгновенно растаяла. Этот потомственный дровосек первым начал добывать торф из местных болот, в чем несказанно преуспел, став самым богатым человеком округа.
Да! Именно такой человек ей и нужен был в тот момент! Состоявшийся мужчина, который возьмет ее себе под опеку и вытащит из болота, в которое превратилась ее жизнь.
Сначала оно пролилось внутрь ее родителей, разлагая их души, а затем, по каплям, начало заполнять и ее. И, когда они оказались переполнены, топи буквально выплеснулись наружу, затопив все вокруг, насколько хватало глаз.