Полицейский схватил фюрера за рукав, пытаясь его унять, но тот ожесточенно вырвал руку.
- Вполне допускаю, что вы можете управлять катком, - насмешливо ответил Джек. - Но слишком поздно, господин председатель. На катке покататься вам не удастся. Кататься буду я - на "кадиллаке". А вы отныне будете чрезвычайно старательно оберегать мой бизнес.
- Это почему?
Гангстер небрежно показал на свои массивные золотые часы.
- Потому, господин председатель... - Коммерсант смолк, и все напряженно ждали нокаута. - Потому что все дневные газеты уже успели сообщить, что фирма "Дженерал арт" сегодня внесла в фонд вашей партии один миллион марок!
- Что? - вскрикнул Эдди.
- Миллион марок! - чуть повысив голос, повторил одноглазый. - Что скажут ваши избиратели, когда узнают, что ваша партия финансируется весьма сомнительной фирмой? Я бы на их месте за вас не голосовал.
Эдди молчал. Он сопел, вертел шеей, пытаясь высвободиться из тугого воротничка. Пуговка сорочки не выдержала, стрельнув, отскочила, галстук съехал набок...
- Мой фюрер, с этим господином надо говорить на равных, - не выдержав, уважительно шепнул полицейский. - Не наша школа...
- Ваши условия? - явно признавая поражение, спросил Эдди. - Вы, мистер Джек, умный человек. Ваша фирма и моя партия могут сработаться.
Глаз Кривого Джека на миг удовлетворенно блеснул и сразу же померк, приняв обычное выражение - холодное и чуть усталое.
- За горло я брать не буду, - заявил глава "Дженерал арт". - Я передаю вам всю документацию по себестоимости - за сто двадцать шесть тысяч.
Гуго горестно вздохнул: операция "Ван-Гог" обошлась фирме именно в сто двадцать шесть тысяч.
- Но вы оберегаете в дальнейшем мою фирму от неприятностей, - продолжал мистер Джек. - И, кроме того, возвращаете нам сумму, которую мы сегодня внесли в ваш фонд.
- Вы с ума сошли! - рявкнул Эдди, и парни, толкавшиеся в кафе, как по команде, схватились за карманы и отскочили друг от друга. - Как я могу негласно изъять из фонда миллион!
- А я и не настаиваю на немедленном возвращении денег. Напротив, я готов предоставить вам длительную рассрочку. Будете выплачивать небольшими частями. Это нас с вами свяжет еще теснее. Глядишь, мы и в самом деле начнем финансировать ваше национальное движение.
Помолчав, Кривой Джек добавил:
- Я понимаю, господин председатель, хорошие идеи и удобные политики стоят немало.
- Я подумаю, - снова отступая, процедил Эдди. Гангстер в раздумье осмотрел полицейского. Тот даже привстал.
- Господин полицейский, в вашем благоразумии я уверен, - негромко вымолвил коммерсант.
Фацист сразу понял, куда клонит его новый компаньон.
- Господин Шулер - преданный член моей партии! Ему можно доверять полностью.
- Благодарю, мой фюрер! - Инспектор склонил голову.
Кривой Джек медленно повернулся к Гуго, стоявшему с таким видом, будто он только ждал удобного момента, чтобы броситься вон из этого уличного кафе.
- Спокойно, господин Гуго. В вашем благоразумии, к сожалению, я не убежден. Мне кажется, вы сильно обижены. На всякий случай вас придется убрать. Вы способный человек, но, что поделаешь, судьба - это не рождественская индейка.
- Мистер Джек, это ваше личное дело, - подсказал инспектор. - Но хотелось бы, чтобы полиции ничего не было известно...
- Почему это личное дело мистера Джека? - вмешался Эдди. - Это наше общее дело. Никакой огласки. Мистер Джек, давайте его моим ребятам. Качество гарантирую.
Гуго побледнел.
- Господа, но я еще не сказал своего слова! - вдруг довольно вызывающе заявил молодой консультант. - Я прошел у мистера Джека неплохую школу и знаю, как следует поступать в таких случаях. Господину председателю отныне придется взять меня под свою защиту! И не только под защиту. Думаю, ему меня придется еще ввести в состав правления ФНП.
- Ну-ну! - хмыкнул фюрер. - Это становится интересным.
- Гораздо интереснее, чем вы полагаете, - уже уверенней продолжал Гуго. Он даже уселся. - Но сначала мне надо снять один ботинок. Вы не возражаете, господа?
- Только без фокусов! - на всякий случай предупредил Шулер.
- Этот парень зря ботинка снимать не станет, - сообщил одноглазый. Кажется, господин Гуго, вас следовало пристрелить несколько раньше.
- Опоздали, шеф, - уже совсем нахально ухмыльнулся молодой господин с побитой физиономией. - Что поделаешь, шеф? Судьба - это даже не сосиски с капустой.
Он снял ботинок, отодрал стельку и достал из-под нее небольшую металлическую пластинку с зазубренными краями.
- Это вам, господин председатель, - сказал парень, отдавая кусочек металла фюреру Эдди. - Эта штука была запечатана в отдельном конверте. На ней выгравирован номер счета...
- В Базеле? - не веря тому, что слышит, прошептал фацист. - Основной заграничный вклад НСДАП?
- Не знаю, основной ли, но считайте это моим личным взносом в дело нашего национального развития!
Кривой Джек попытался усмехнуться. Усмешки не получилось.
- Ну, а теперь, господин Гуго, вам уже можно свернуть шею?
- Не выйдет, шеф. Я еще не сказал самого главного. Банк требует предварительной высылки отпечатков пальцев уполномоченного распорядителя вклада. Отпечатки своих пальцев я уже выслал!
И господин Гуго показал онемевшим собеседникам растопыренную пятерню. Затем он торжествующе повернулся к Эдди:
- Таким образом, господин председатель, вы должны теперь беречь меня, как хрустальную вазу! Я сообщил банку, что мы прибудем послезавтра, в пятницу.
Инспектор полиции Шулер заботливо снял пушинку с пиджака молодого господина.
ГЛАВА 19,
финансовая
Базель встретил гостей неприветливо. Бестолковый водитель такси долго не мог понять, куда следует отвезти пассажиров. Служители банка настояли, чтобы телохранители Эдди остались в общем зале. И, в довершение всего, клиентам пришлось порядком прождать в приемной. Наконец их пригласили зайти в кабинет.
Банковский чиновник заученным гостеприимным жестом показал на кресла.
Господин Гуго, еще не свыкшийся со своим новым положением, не без робости осмотрелся.
Старая, тусклая мебель с гнутыми ножками, с резными львиными мордами на подлокотниках кресел, с затейливой инкрустацией показалась молодому распорядителю вклада загадочной. Он был в недоумении: то ли она свидетельствовала об упадке и дряхлости банка, то ли, напротив, являлась признаком необыкновенной роскоши, не позволявшей даже предполагать какое-либо отдаленное родство с простоватым и дешевым модерном.
Гуго окончательно растерялся, заметив на служебном столе стакан чая, совсем уж неуместный в деловой обстановке. Воспитанному в суховатом, предельно рациональном стиле фирмы "Дженерал арт" Гуго чай на рабочем столе, да еще в обычном домашнем подстаканнике, показался такой дикостью, что он вопросительно поглядел на своего многоопытного спутника: "А туда ли мы вообще попали?" Эдди понял и успокоил взглядом: "Малыш, здесь другие нравы".
Служитель банка без особого интереса посмотрел на клиентов, решил, что вкладчиком является старший, и спросил у Эдди:
- Что вам угодно, сударь?
- Распорядитель вклада не я. - Фюрер показал на Гуго. - Я лишь финансовый советник.
Гуго молча достал и положил на стол металлическую пластинку.
- Колоссально! - изумился финансовый деятель. - Ну и древность! У вас, господа, очень старый вклад. Замки такой системы мы уже не применяем много лет. Удивительно!
- Мы хотим знать состояние дел, - твердо заявил Гуго. - Прошу показать кредитную книгу или другие принятые у вас документы.
- Разумеется, господа. Надо еще найти ваши денежки.
Финансист вывел клиентов в большой операционный зал. Прикрытый высоким решетчатым стеклянным колпаком, он походил на фантастическую оранжерею, в которой выращивались стремительные, бешеные цифры, безостановочно скакавшие на десятках таблиц и экранов. В центре зала в прозрачной будочке, словно птичка в клетке, сидела миловидная блондинка в наушниках. Служитель банка подошел к ней и назвал номер счета, выбитый на пластинке. "Наверное, это у них справочное бюро", - решил Гуго, заметив за стеклом мудреный пульт, мигавший разноцветными лампочками. Он не ошибся. Щелкнув кнопкой и повторив в микрофон номер счета, девица быстро подсказала: