- Мы с корнем вырвем гвоздику из роскошной клумбы истории! - так и закончил Асманн свою речь.
И зал долго хлопал. И даже рейхсминистр несколько раз сдвинул свои темные перчатки. А имперский шеф пропаганды лично позвонил судье по телефону, и на следующее утро все газеты тиснули строчки об исторической клумбе. Завистники лишь сдавленно шептались по углам - им оставалось глотать собственные пуговицы... Асманн с трудом оторвался от волнительных страниц своей карьеры. Он подумал о предстоящей встрече с вдовой его высокопревосходительства...
Судья хорошо помнил госпожу Икс. Молчаливая светловолосая женщина с чуть томными манерами, умевшая выглядеть просто и в то же время не дававшая ни на минуту забыть, чьей она была женой, производила на него самое лучшее впечатление. Это была настоящая арийская женщина, опора кухни и церкви. Стойко отразив удар судьбы, овдовев, она не растерялась, не пала духом, не забыла о главном - о собственности. Свод законов о браке ясно и четко устанавливал ее неоспоримые права на фамильные ценности, часть общего с супругом имущества, земли. Решение судьи Асманна тогда, как, впрочем, и в других случаях, было совершенно справедливо.
В глубине здания устало захрипели часы. Казалось, старый механизм напрягся изо всех сил, чтобы извлечь из своих недр медленный, тягучий удар. В конце концов ему это удалось, и часы облегченно начали отбивать десять. Секретарь вопросительно заглянул в приоткрытую дверь, но сказать ничего не успел.
- Фрау Икс может войти, - опередил судья.
Он тяжело и с некоторым изумлением поднялся и даже сделал шаг навстречу сильно нарумяненной старухе в ярком, пестром костюме с широкими брюками, достаточно сносном, по-видимому, лишь для молоденькой девушки.
- Очень рад вас видеть в добром здравии, уважаемая госпожа, - немного чопорно и уж, во всяком случае, нарочито старомодно проговорил судья. Он слышал, что вдова господина Икса много путешествовала, довольно долго жила в Новом Свете, но не ожидал, что увидит столь разительные перемены.
Бросив на стол автомобильные ключи с брелоком - старинной монеткой, просительница бойко протянула руку для поцелуя и без приглашения опустилась в кресло. Села она таким образом, что сразу стало ясно - у нее очень мало свободного времени и забежала она всего на минутку. Тут только юрист сообразил, что у вдовы непостижимо лиловые волосы.
- Дорогой доктор, я тоже рада, что время пощадило нас с вами, - живо заговорила старушка. Она быстро достала из сумочки длинную сигарету с золотым мундштуком. - Вы, милейший, по-прежнему, конечно, не курите и избегаете алкоголя?
- Что поделаешь, сударыня. Мне уже поздно отступать от своих привычек.
- Мой любезный друг, я всегда помню услугу, которую вы мне оказали много лет назад. Но сегодня меня привели к вам вовсе не финансовые интересы...
Внезапно, заметив скромную картонную папку, лежавшую перед судьей, вдова замолчала. Молчал и старик. Он никак не мог свыкнуться с тем, что годы и Штаты превратили сдержанную моложавую даму в эту развязную развалину, увешанную драгоценностями.
- Скажите, дорогой друг, что это? - спросила фрау Икс, показав на папку. Не перечень ли это бумаг моего покойного мужа?
- Совершенно верно, уважаемая госпожа. Вы уже знакомились с ним, когда я рассматривал иск о...
- Милый Асманн, позвольте взглянуть? - нетерпеливо перебила госпожа Икс и, не ожидая согласия судьи, схватила папку. Вдова быстро переворачивала страницу за страницей. Отыскав какую-то запись, она успокоенно откинулась в кресле.
- Могу я рассчитывать, что мое прошение будет удовлетворено?
- Можете определенно надеяться. Дня через два я вынесу решение, и тогда...
- Вы не откажете? - снова без церемоний перебила вдова и взглянула в папку, лежавшую на ее коленях. - Я хочу посмотреть том четвертый, приложение тринадцать-В...
Судья, в недоуменье пожав плечами, не очень охотно, словно выполняя прихоть капризного ребенка, поднялся и подошел к полке, на которой стояло множество томов в одинаковых черных переплетах, напоминавших солидное собрание сочинений.
- Это и есть архив вашего супруга, - пояснил он, отыскивая четвертый том.
Судья раскрыл черную обложку. В конце тома был надежно приклеен объемистый пакет из крафт-бумаги. На нем старательной писарской рукой было выведено: "Приложение 13-В"...
- Что случилось? - вдруг испуганно произнесла вдова, следившая за каждым движением законника. Даже сквозь румяна стало заметно, как сильно она побледнела.
А законовед растерянно шуршал пустым пакетом, на разорванной обложке которого сохранился обломок сургучной печати...
* * *
Штаб-квартира Национальной партии Фатерланда - ФНП занимала недавно воздвигнутое здание, похожее на узкий, вертикально стоящий пенал. Оно хорошо просматривалось со всех сторон. На крыше дома поминутно вспыхивали огромные цифры электрических часов. Одновременно загоралась длинная вереница букв, настолько ярких, что они слепили глаза даже днем. Буквы неутомимо складывались в одну и ту же фразу: "Время работает на Историю и НА НАС!"
Кроме рекламной фразы, у ФНП было немало конспиративных явочных квартир для встреч с единомышленниками и поклонниками, которым по тем или иным соображениям не стоило среди бела дня появляться в обществе фацистов. Национальная партия Фатерланда настойчиво стремилась к тому, чтобы репутация каждог.о фаци была по возможности безупречна. Не к чему было ворошить прошлое.
Поэтому госпожу Икс, испросившую аудиенции у самого председателя партии, привезли в один из безлюдных, утопавших в зелени переулков. Машина остановилась у домика с высоким кирпичным забором. Обходительный молодой человек в полувоенной форме ловко раскрыл дверцу авто и, любезно поддерживая старуху под локоть, повел ее к железной калитке. Вдова видела, как откуда-то сбоку вынырнул репортер, нацелил было на нее свой фотоаппарат, но вдруг рядом с ним возник высокий малый в штатском. Он вырвал аппарат из рук газетчика и шлепнул его об асфальт.
- Извините, я, кажется, немного помешал, - трубно объявил высокий и хрустко наступил на камеру тяжеленным каблуком.
В небольшой гостиной, где было тесновато от старой мебели, вдову встретил сам председатель ФНП. Крупный, начавший лысеть мужчина, впрочем все еще не потерявший военной выправки, с физиономией, хорошо знакомой по газетным снимкам и предвыборным плакатам, радушно распростер руки.
- Я чрезвычайно рад, милейшая сударыня! Я несказанно рад! Мое уважение к памяти вашего мужа безгранично! Мое уважение искренне! Великие идеалы, которым преданно служил господин рейхсминистр, близки и понятны каждому настоящему гражданину! - Лицо господина источало подлинную радость по поводу столь неожиданной встречи, но взгляд оставался спокойным, внимательным, изучающим.
Хозяин партии усадил гостью в потертое, но мягкое, удобное кресло.
- Мы, фаци, обладаем крепкой памятью и железным здоровьем! - продолжал он. - И только мы в состоянии вспенить древнюю кровь нашего великого народа!
Вдова знала, что новый фюрер - большой любитель поговорить. Не теряя времени, она решила перейти ближе к делу:
- Господин Адольф фон...
- Зовите меня просто Ади! А еще лучше - Эдди! Современней! Без церемоний! Как говорил мой дед, церемонии хороши на сытый желудок, - вдруг неожиданно задушевно заговорил политик. Он подкупающе улыбнулся и удивительно ловко изобразил крайнюю заинтересованность. - Что привело вас к нам, любезная фрау!
- Прежде всего я хочу вам дать кое-что прочесть, - сообщила старуха, доставая из сумки плотный серый конверт. - Это записка моего мужа. Я получила ее пять дней назад.
Фюрер выпучил глаза. Он даже икнул.
- Ваш муж?.. Э... господин рейхсминистр? Его высокопревосходительство живы?
Наступила неловкая пауза.
- Сударь, вы несколько преувеличиваете, - не без насмешки сказала гостья. - Письмо написано весной сорок пятого года. Но болван, которому было поручено мне его передать, сделал это четверть века спустя. Он в точности выполнил приказ мужа.