который представляет в Вестминстере «полнокровное барокко». Риторика (внизу слева) обращается к зрителям, в то время как Минерва (справа) смотрит на герцога. Слава пишет титулы герцога так, чтобы мы могли их видеть. Совершенно не в соответствии с концепцией памятника потомки разместили слева медальон, запечатлевший заклятого врага барокко Джона Рескина
Для мрачного генерала Харгрейва Рубийяк создает памятник в форме рушащейся пирамиды. Многие памятники эпохи барокко, расположенные в аббатстве, в качестве основания имеют пирамиду, но только в этом памятнике она увенчивается сценой Страшного Суда. На ней изображен обнаженный генерал, встающий из могилы, чтобы встретить свою участь. Самая знаменитая работа Рубийяка — памятник сэру Джозефу и леди Элизабет Найтингейл — не менее театральна. Здесь скульптор применяет прием, использованный Бернини при создании надгробия папы римского Александра VII в соборе Святого Петра в Риме. В этом изображении два уровня: наверху — папа римский смиренно преклоняет колени в молитве, внизу — из дверей появляется Смерть, потрясающая песочными часами. Рубийяк оставляет два уровня драматической сцены. Внизу скелет — фигура Смерти (великолепно вырезанная помощником скульптора Николасом Ридом), выскальзывая из двери (с настоящими металлическими петлями и задвижкой), пронзает леди Элизабет, а мистер Найтингейл, бросившись вперед, тщетно пытается ее защитить. Техника исполнения блестяща: «Мрамор кажется говорящим и разве что не живым» — эти слова принадлежат Джону Уэсли, которому не нравилась большая часть памятников аббатства («груды ничего не значащего камня!»), но памятник семье Найтингейл его восхищал «полнотой чувства». Вероятно, он был не только методистом, но и человеком XVIII века и, кроме театральности работ и недостатков христианских изображений, мог видеть и то, что памятники, представленные в аббатстве, отличались от большинства других статуй того времени стремлением показать весь ужас смерти. Викторианский подход как Высокой, так и Нижней церкви был совершенно иным.
Памятник Александру VII работы Бернини, находящийся в соборе Святого Петра, показывает папу римского, молящегося наверху, и Смерть внизу. Рубийяк связывает оба уровня надгробия таким образом, что Смерть появляется из двери, а Джозеф Найтингейл тщетно пытается отвести ее копье от своей жены
Памятник Генделю работы Рубийяка, возможно, — самый заслуживающий внимания из всех его работ, поскольку воплощает живость, величественную и приземленную одновременно. Композитор показан не в античной тоге, а в современном костюме, пухлым и обыденным, принявшим естественную позу, которую можно расценить и как располагающую к общению и как героическую. «Человек — благородное животное, — сказал сэр Томас Браун, — великолепный в прахе и помпезный в могиле». Мы можем добавить, что лучшие произведения эпохи барокко представляют собой гармонию общего и частного. Рубийяк дает нам живой, личностный портрет Георга Фридриха Генделя, каким тот был при жизни, и увековечивает его в бессмертном мраморе. Это и есть стиль барокко во всем его великолепии.
К концу XVIII века аббатство как Вальгалла полностью сформировалось. «От завтрашнего дня зависит, — кажется, сказал Нельсон накануне битвы на Ниле, — получу я титул пэра, или могилу в Вестминстерском аббатстве». Нельсон как будто отрицал аббатство собственной славой. Наполеоновские войны создали повышенный спрос на массивные мраморные памятники военным, и они могли быть размещены только в соборе Святого Павла. Как заметил Вордсворт в своем сонете, восхваляющем и аббатство, и прежде всего Святого Павла, он «полон воспоминаниями, насыщающими его благодаря величию англичан, умерших и в нем упокоившихся».
Изображение собора Святого Павла как хранилища, заполненного до предела телами великих умерших, хотя и не очень позитивно, но в целом правильно. Не в последний раз Вестминстерское аббатство оказалось в проигрыше из-за своего слишком большого успеха, и именно с того времени собор Святого Павла стал «филиалом» Вальгаллы, местом захоронения высших военных чинов, и, что гораздо более случайно и неожиданно, художников. Здесь похоронен Джошуа Рейнольдс и его преемник на посту президента Королевской академии Бенджамин Уэст. В 1851 году здесь же состоялись пышные похороны Уильяма Тернера. Фредерик Лейтон, Джон Миллее и Джон Сингер Сарджент лежат здесь вместе с другими. Тем не менее, самым популярным из похороненных в аббатстве художников был Готфрид Кнеллер, которому не удалось подняться выше подножия Парнаса.