— Вадим, а ну иди сюда, — Чернышев, не отрывая взгляда от Софьи подтянул к себе Вадим, — вы тут совсем сбрендили?
— Пока нет, — честно признался Беркутов.
— А что, если такая дура, вернее Софья, появится у англичан? Или французов?
— Флаг им в руки и барабан на шею, — Вадим полез во внутренний карман пиджака и достал ручку с листком, — если кто-то захочет сейчас наладить их производство, то на это уйдет…
Он начал карябать на листочке число с очень большим количеством нулей.
— Даже не показывай! — поднял руки Чернышев, — я сегодня, дурак, еще лекарство для сердца не пил.
— Александр Иванович, у меня здесь собраны лучшие специалисты своего дела, с лучшими станками, использующие лучшую сталь из существующих! И мы можем производить не больше десяти орудий в год. Если разделим производство сорокапяток и шестидюймовок, то будет больше.
— Тьфу на тебя, — сплюнул на пол военный министр и пошел в сторону выхода, — я к тебе как к человеку, а ты нам душу портишь, своими адскими орудиями. Мы же хрен когда их купим. Ни посмотреть, ни пострелять.
— Да почему же? Оставайтесь, смотрите! — начал Вадим, когда высокая комиссия тяжело вздыхая потянулась вслед за военным министром, полностью согласные с его точкой зрения.
— А я, их в колпаки из стали засуну! Будут у меня крутиться на приводе от пороховых машин! — как издевку выкрикнул им вслед Вадим.
Чернышев остановился и повернулся.
— Ирод! Не будет тебе прощения! Нет в тебе духа христианского! Змей искуситель ты, а не человек!
Так и уехала в город большая комиссия. К Вадиму же подошел Лавринович Александр и тихо так спросил:
— А это что, мы зря двадцать выстрелов готовили?
— Да нет, — Вадим похлопал по плечу молодого оружейника, — сейчас в гостинице их коньяком отпою и завтра вернёмся, чтобы еще пострелять.
П.С Народ, привет, кто может подкинуть автору на кружку кофе, буду благодарен) Добавлю несколько изображений для понимания
Глава 15
1 марта 1846 года. Мариуполь.
Он сидел с дочками. С Дашей, Машей, Катей и Женей. Старшие с умилением возили младших по большему залу в колясках, пока Вадим рассказывал о далеких звездах, где живут несчастные дикари без термоядерных реакторов:
— И тогда ученый сказал: "мощь солнца в моих руках", — Вадим сопровождал рассказ активно жестикулируя.
— Папа, а как доктор осьминог будет держать солнце в руках? Оно же горячее, — спросила Даша остановившись.
— Магия, — нашелся Вадим.
— Папа, ну какая магия? Он же ученый! — поправила Маша и вернула маленькой Кате соску.
— Очень продвинутая наука может выглядеть как магия, — решил увельнуть Вадим.
— А ты поймёшь, что есть что? — не унималась Катя.
— Я могу ошибаться, но есть кое-кто умнее и он спокойно понимает, — Вадим даже отвлекся от сторонних расчетов, которыми обычно занимался, пока рассказывал истории.
— Так не бывает! Ты нас об обманываешь! — закричала Даша, разбудив малышей.
— Ну вот, сестренок разбудила, — покачал головой Вадим и встал, чтобы успокоить Катю и Женю.
Он часто им рассказывал сказки, чтобы научить дочек хорошему и конечно хотя бы через своеобразную замочную скважину показать лучший мир. Но времени не хватало, катастрафически. По ночам он писал письма, инструкции, учебники и приказы, днем же встречался с десятками людей, представляющими интересы компаний и дворян из разных стран. После первых успехов экспедиционного отряда к Вадиму приехали представители Венесуэлы. Республика страдала от внутренних потрясений и эха экономического кризиса в начале сороковых. Собственно действующий президент желал узнать, как Вадим мог бы ему помочь удержаться на месте, как он помог старшему товарищу из Мексики. В ответ Вадим предложил помочь с кредитами и перевооружением страны, открыть несколько мааааааааааленьких компаний по добыче ничего не значащей нефти, в обмен на обустройство портов и дорог в стране. Под такое дело Вадим даже договорился добавить в очередь на постройку первые нефтяные танкеры. Пока нефть еле еле использовалась и перерабатывалась маленькими крестьянскими общинами в России, но с помощью хорошего друга Захарии, Вадим добился договоренностей с азербайджанцами. Пока неофициально он начал строительство перегоночного завода, чтобы получать мазут и светильный керосин. Неофициально, потому что из Петербурга за ним лично пристально следили, а вот ближайшее окружение пока держали постольку поскольку. Николай Павлович скоре бы выгнал кого-то из Петербурга, отдалив тем самым от политического центра страны, чем пошел на радикальные меры. Но против Вадима радикальные меры скорее бы навредили, он приносил казне огромные деньги, сидел далеко и обычно предупреждал о различных выходках. Так и сейчас Вадим написал письмо на личную канцелярию императора, предложив построить морской порт на берегах Мексики и Венесуэлы.