Ближе к наступающим сумеркам гости города потянулись на званный вечер, который решили проводить на открытом воздухе, в небе как раз догорали тяжелые облака. Рядом с каменной усадьбой на мощеной мрамором площадке кружили пары под старания военного оркестра. Вадим и Михаил прибыли к мазурке, пропустив все вступление. Михаил повел друга здороваться со старым знакомым — хозяином балла, полковником Петром Петровичем Несторовым. Полковник недавно отличился успешной обороной крепости от бандитов Шамиля и решил отпраздновать, наконец вырвавшись с фронта к семье.
— Друзья, вы поздно! — стройный мужчина в возрасте с густыми бакенбардами распахнул руки и крепко обнял Михаила, — Миша, ты снова к нам? В столицах все хорошо?
Захарченко не ответил, грустно улыбнулся и похлопал друга по плечу:
— Петр Петрович, такое дело, я теперь отвечаю за этого непоседу, — Михаил указал на Вадима, который вытянулся и отдал честь.
— Здравия желаю, ваше высокоблагородие!
— Ну, ну, мы отдыхаем, — Петр Петрович протянул руку, для рукопожатия, — Ух, черт, у вас стальные тиски, а не рука.
— Ем кашу с молоком по утрам. Петр Петрович, Михаил рассказал столько хорошего о вас и вашей дочки, что я не мог не приготовить подарок, — Вадим протянул бархатный пенал.
— Я передам, спасибо.
Пока Михаил занял друга расспросами о положении войск на Кавказе, Вадим отступил к накрываемым столам. Слуги ставили вазы с фруктами, пахучие сыры и много вина. Взмыленные танцами и жарким ветром офицеры пили как на водопое. Вадим подцепил дольку сладкого арбуза, когда к нему подошел скромный мужчина в майорском чине, но со странным, черкесским, хотя нет, судя по орнаменту на рукояти даже турецким ятаганом.
— Говорят, что лучшие арбузы в Армении, но сколько бы я ни пробовал, лучше грузинских не могу найти.
— Не там ищите, самые вкусные в Астрахани, — поделился гастрономическими наблюдениями Вадим.
— Вы там бывали?
— Нет, только выше по Волге.
Майор подцепил кусочек вилкой и попробовал.
— Ну, может, вы правы. Честное слово, вы не первый, кто советует, — он покрутил рукой в воздухе, — позвольте представиться, Николай Соломонович Мартынов.
— Очень приятно, я Бер…
Вадима прервал звонкий голос, который разрезал пространство:
— А вот ты где, Никола, я тебя потерял.
От этих слов майор дернулся как от пощечины. К столу подошел вчерашний поручик от лейб-гвардии. Стоя рядом, он доставал головой только по подбородок Вадиму. Черные, взмыленные волосы прилипли к кругловатой голове и блестели при свете, зажигаемых свечей.
— Мишель, я тебе уже сказал, что не хочу ничего слушать, — Николай Соломонович ребром ладони отгородился от поручика.
— Да подумаешь, — Мишель, если и отступил, только чтобы переключиться на новую жертву, — вы сменили мундир? Днем пехота, ночью всадник? А-а-а, не, не так. Мундир пехоты не к лицу Петербургскому маслу, ОН приказал, и теперь хоть на козу!
Лермонтов засмеялся, а лицо Николая налилось свинцовым стыдом.
Вадим выдавил пару хлопков:
— Хорошо, еще немного и будете как настоящий поэт.
— Пф, — Николай отвернулся, чтобы не заржать. Мишель прищурился, как бы оценивая весовую категорию оппонента.
— Мелковаты, — он закончил оценку.
— Михаил Юрьевич, ешьте больше каши, чтобы вырасти и сказать мне это в глаза.
— У вас все шутки такие низкие?
— Только те, что про вас.
— Господа! Немедленно прекратите! — Николай зажмурился, пока выкрикивал слова. Его трясло от смеха.
— Николай, я уверовал в раздражение с первого взгляда! — Михаил Юрьевич почувствовал, что вечер перестал быть томным.
— Мишель, если вам показалось, что я вас случайно обидел. То вам показалось. Это было специально, — Вадим со скучающим видом потер яблоко о рукав и укусил. Кисленькое и зеленое.
— Ничего не украсит этот вечер, как ваше отсутствие.
Пока шла перебранка, к Николаю подошел Захарченко. Он тихо, чтобы не спугнуть спросил майора Мартынова на ухо:
— А что происходит?
— Как бы вам объяснить, — Николай перешел на тон заговорщика, — В нашем скромном Пятигорске встретились две редких особи…
— Ядовито-мыслящих, — подсказал Захарченко.
— Верно-верно, вот теперь сражаются за территорию, — Николай сделал паузу, в разговоре появились громкие ноты, — О, они близки к финалу!
— Надеюсь, что хотя бы ваша мама считает вас красивым и умным, а не коротким и обиженным, — Вадим щелбаном выбросил огрызок от яблока.
— Однажды мы с вами закончим очень кровавой дракой, — Михаил Юрьевич дошел до предела.