— Давайте сейчас, я свободен сейчас, — Вадим развел руками.
— Тогда дуэль! Выбирайте на чем. С когда, мы уже определились.
— Пистолеты. У вас есть секундант? — уточнил Вадим, но между ними уже встали Захарченко и Николай.
— Друзья, друзья, что за разговоры? Выпустили пар, все хватит! — Захарченко решил остановить надвигающуюся трагедию и зашептал Вадиму, — Ты чего? От тебя же пули отскакивают!
— Кто-то должен поставить выскочку на место.
— Ты же его пальцем убить можешь!
— Могу, но не буду. Больше веры в своего боевого товарища, — Вадим похлопал Захарченко по щеке и обошел, — Не убежите?
— Не дождетесь!
Дуэль решили провести на склоне одной из гор. С темного неба пошел мелкий дождик. В качестве судьи пригласили местного доктора, секундантами выступили Николай и Захарченко.
Сначала с Лермонтовым порывались пойти его друзья, но Михаил Юрьевич остановил любые попытки словами: «Мы идем стреляться, люди могут пострадать.» Поэтому на склон пришло только пять человек, остальные ждали в городе.
— Вадим, черт тебя побери, ты видел отряд охотников у этого Лермонтова? Если ты его убьешь, то они нас в этих горах достанут. Если тебя они не убьют, то мне еще жить хочется.
— Ты нагнетаешь краски, — Вадим сверился со временем по карманным часам. Одиннадцать ночи. Они будут стреляться под луной, которая иногда проглядывала через дождливое небо. На холме пахло мокрой пылью и свежей зеленью.
— Мишель, да сдался тебе этот франт, — на другой стороне поляны Николай уговаривал Лермонтова, — дай человеку спокойно выслужить чин и уехать из этих проклятых гор.
— Спокойно выслужиться? Ха, да Вадим Борисович Беркутов, дебошир не хуже меня. Государь его сослал за какой-то скандал в столице.
— Беркутов? — обреченно уточнил Николай. Из него как воздух выпустили.
— Ну да, последний год общество щелками стращал. Ты не слышал?
— Слышал, — у Николая пропало выражение на лице, — Мишель, стреляй тогда в сердце, чтобы он не мучался.
— Вот-вот, побольше веры в товарища! — они пошли к судье.
— Вы еще можете решить все миром, господа, — предположил судья, но видя суровые лица оппонентов горестно вздохнул, — Тогда выбирайте оружие.
Он открыл коробку с парой кремневых пистолетов. Михаил и Николай уже проверили, чтобы они были заряжены. Противники разошлись на пятнадцать шагов. Грянул гром, резкой вспышкой отразившийся в намокших камнях, металле пистолетов и пенсне Вадима.
Судья опустил руку, и прогремели выстрелы. Пистолет вылетел из рук Лермонтова, поэт пошатнулся и упал.
— Черт, — Захарченко закрыл лицо рукой.
Николай побежал к Михаилу Юрьевичу и закричал:
— Доктор! Сюда, помогите.
Вадим сидел у кабинета полковника Петра Петровича Несторова и делал вид, что раскаивается. Открылась дверь и вышел Захарченко.
— Пошли.
Они спустились на первый этаж и вышли на улицу к главной дороге Пятигорска. Шли молча, пока дом полковника не скрылся за поворотом. Вадим улыбнулся и зажал рот ладонью.
— Ржать изволите, любезный? — Захарченко потянулся уложить волосы, но не выдержал и засмеялся, — Стрелок! Ты не представляешь, как было трудно объяснить полковнику, как поручик лейб-гвардии Лермонтов умудрился гуляя по склону горы в дождливую ночь отстрелить себе палец, поскользнуться на мокрых камнях и упасть лицом на этот самый палец, объяснить и не заржать!
Вадим засунул указательный палец в нос и гнусавым голосом повторил:
— «Господа, у меня в носу что-то застряло, не посмотрите?»
— Я, конечно, всяко видел, — Захарченко вытер слезы, — но чтобы так!
— Да ладно тебе. Пойдем к доктору?
— Смысл? Этот Михаил Юрьевич живучий как, как, ну не знаю, как ишак.
— Скорее гордый как оРелъ, — последнее слово Вадим скаверкал, — Только друг его бледненький так и замер. Не к доктору, тогда пошли собираться в дорогу.
Захарченко привел в Пятигорск отряд, который он набрал в Петербурге из ветеранов. Некоторые воевали и на кавказской войне, знали обычаи и быт местных. Вадим же ценил больше всего знания местных языков, в которых он не разбирался. Вместе с отрядом шли нанятые извозчики, которые отвечали за груженные оружием и взрывчаткой телеги с новой торсионной подвеской. Вадим сидел на одной из них, рядом с зелеными ящиками. Рядом дремал Ефим, накрытый старым солдатским мундиром.
Из города выступили утром, в составе большого отряда. Горцы часто нападали на караваны военных, стараясь нарушить сообщение между крепостями.