— Я понимаю, но там случай не простой. Застарелая рана, я думаю, что осколочное ранение еще со времен Отечественной.
— Вадим Борисович, я даже не знаю, — Федор Петрович с сомнением погладил перьевую ручку.
— Не хотите рисковать?
— Да нет, риска я не боюсь.
— А что тогда? — Вадим подошел ближе, взял свободный стул и сел рядом с доктором, сравнявшись с ним взглядом, — доктор, мы оба понимаем, что с началом полноценной учебной практики, у вас не останется времени на врачевания. А доверить своего друга, я могу только самому опытному специалисту вроде вас.
— Думаете? — в глазах профессора загорелись огоньки тщеславия.
— Конечно, только в ваших руках сделать скачок, превратить хирургию в новое искусство и передать мастерство следующему поколению докторов. Один ваш студент передает привет с Кавказа и благодарит, за полученную от вас науку.
Федор Петрович даже покраснел, как засмущался.
— Хорошо, вы правы! Использую накопленный опыт.
— Другое дело, — улыбнулся Вадим, — теперь можно и по чаю.
— Какому чаю? — доктор встал из-за стола и принялся одеваться, — поедем сейчас же!
***
Они выехали за город, в сторону усадьбы Есислава. Ухоженный парк занесло тонким слоем снега, но дорога к дому была расчищена. Дорогих гостей встретила Жанна — гувернантка Есислава. Сам же Есислав Павлович лежал в кровати под большим пуховым одеялом и изображал мученика.
— Господа, простите, что не встречаю лично. Спина ноет, — пожаловался хозяин и как-то притворно поморщился, — Жанночка, приготовь гостям чаю.
Есислав Павлович отослал гувернантку и проследил за ней взглядом, чтобы дождаться, когда она уйдет, а потом резко отбросил одеяло и закряхтел.
— Есислав Павлович, позвольте вам представить доктор Гааза Федор Петрович. Очень, очень опытный врачеватель. А это, Есислав Павлович или же как я в шутку говорю — первый российский деревянный мультимиллионер!
— Вадим, ну ты скажешь тоже. А так приятно, приятно, — Есислав Палович пожал доктору руку после того, как отсмеялся.
— Я привел Федора Петровича, чтобы он посмотрел вашу спину, — объяснил Вадим.
— Ха, я наслышан о вас, Федор Петрович, вас очень хвалили.
— Спасибо, — доктор поправил очки и поставил на пол сумку с инструментами, — а теперь давайте я вас посмотрю.
Есислав повернулся к доктору спиной и поднял нательную рубаху.
— Господа, я не буду мешать, — Вадим пошел на выход из спальни.
— Вадим, мы еще поговорим! — пообещал Есислав, прежде чем двери закрылись.
Доктор закончил осмотр раньше чем вернулась Жанна с чаем и сладостями. Беседу они продолжили уже за столом.
— Ну что я хочу вам сказать, — начал доктор, подув на блюдце с чаем, — шанс есть.
И старый интриган замолчал, стреляя глазками то в Вадима то в Есислава.
— Вы Вадим, оказались чудовищно наблюдательны. Ранения Есислава Павловича и Дмитрия очень похожи по своей сути. С новыми лекарствами мы проведем операцию и извлечем осколок.
Есислав Павлович не сразу поверил словам доктора, он много лет наблюдался у отечественных докторов и все оставались бессильны перед ранением.
— Не только лекарства, — вставил Вадим, — я подготовил новый набор хирургических инструментов, хотел сделать вам подарок в честь назначения.
— Что же в них такого особенного? Я своими инструментами пользуюсь много лет, — удивился доктор. Вадима же передернуло. Еще не существовало развитой теории микробных болезней, но доктор подбирался все ближе и ближе.
— Новая сталь. Я не совру, если скажу, что за ней будущее, ведь она не ржавеет!
Вот здесь даже Есислав подобрался. Пусть он в основном и занимался деревообработкой.
— В любом случае, будет интересно посмотреть. Ваши лекарства на основе красок уже помогли совершенно, — согласился доктор.
Федор Петрович, отправился домой, чтобы готовиться к операции, а Вадим пока остался погостить у Есислава. Двое давно не виделись и допоздна обсуждали поездку Вадим на Кавказ. Беседа закончилась, когда Жанна отправила всех по кроватям. Сразу чувствовалось, чья рука в доме самая тяжелая.
Вадим уехал утром в хорошем настроении. Он не поднимал деловых вопросов, но заметил нешуточный интерес со стороны Есислава.
Сейчас же он поехал в укромное место на краю города. Там Кондрат собрал интересных и прославленных личностей из среды бандитского Петербурга.
На охране вытянутого барака стояла тройка вооруженных людей в серых шинелях. Правда, оружие они прятали и не показывали, до тех пор, пока к бараку не подходили посторонние. Вадим порадовался поставленному караулу и пошел смотреть авторитетов, которых держали в Гостевых “комнатах”.
— Так, начнём по списку, — Вадим остановился у третьей комнаты, — Белка, она же Белла Школьник.
Глава 19
Белла Школьник сидела в чистой комнате с кроватью, тумбочкой, столом парой стульев и большой книжной полкой. Она молча рассматривала мрачного мужчину в черной шубе. Он сидел за столом и внимательно изучал ее тест. Десять страничек со страшным экзаменом, который ей пришлось пройти под пристальным присмотром этого же человека.
Хотя назвать живым мужчиной, человека который не реагировал ни на оголенную щиколотку, ни на томные вздыхания, ни на покрасневшие щечки, Белла не могла. Скорее перед ней сидел какой-то хитрый механизм, очень достоверно изображающий человека. Механизм, на который натянули бледную кожу, научили ходить, говорить и думать, только забыли выдать человеческие глаза.
— Вы же Призрак?
— Смотря о чем вы, — ответил Вадим, не отрываясь от теста, — если о моей природе, то нет, не призрак. Если вы о моем прозвище, то да.
— А это правда, что вы съели Пастыря, Доктора, Князя?
— Кто такое говорит — безбожно врут, я только надкусил, — Вадим щелкнул зубами, отчего Белла съежилась. Настроение задавать вопросы у нее как-то исчезло. Призрак же улыбнулся, просматривая последнюю страницу теста.
— Честно говоря, я поражен.
Белла молча уставилась на бледные, словно покрытые пленкой глаза.
— С такими талантами вы бы могли ого-го сколько всего! Вам сейчас сколько? Двадцать? — он прищурился, пристально изучая лицо, а потом сказал: — Дайте руку.
— Вы ее укусите? — робко поинтересовалась Белка.
— Я ее посмотрю, — руки Призрака оказались теплыми, он молчал, пока разглядывал миниатюрную по сравнению с его ладонь, — вам полных семнадцать лет. Морщинки от тяжелой жизни. Давно осиротели?
— Какие морщинки? — забеспокоилась Белка.
— Маленькие, — пробурчал Вадим, недовольный, что она сменила тему.
Наступила тишина. Призрак думал, а Белка не решалась заговорить первой. Она уже несколько недель сидела в этой комнате, почти без права выхода. Люди в сером их выгуливали по одному, еду заносили каждому отдельно, переговариваться не разрешали.
— Значит так, Белла Школьник, ты жить хочешь?
— Конечно.
— А хорошо жить?
— Ну, тоже можно.
— А очень хорошо?
— Что, вот прям здесь? — Белка посмотрела на одинокую кровать.
— Не прямо здесь и не прям со мной, — Вадим откинулся на спинку стула, отчего тот жалобно заскрипел. — Вас нужно будет подготовить для работы в другой стране. Пока не скажу где и с кем.
— А если я не согласна? — спросила Белка, потому что не могла не спросить.
На это Призрак развел руками и притворно печально вздохнул.
— Поняла.
— Вот и отлично. Переселим вас пока в более приличное место, присмотрите себе парочку хороших нарядов и учителей. Вам понравится, — он подмигнул и ушел из комнаты.
— Вот же жопа, — Белка замахнулась кинуть подушкой в дверь, но передумала. Мало ли этот чудак стоял бы за дверью и подслушивал.
***
Трущобы содрогались от поднявшейся суеты. Ночлежки и старенькие домики наводнили строители и люди Призрака. Старинные кварталы перестраивали или полностью сносили. Люди сопротивлялись, нападали на серых, бросались в драки, но процесс шел. Михаил устроил полевой штаб в новом здании, которое возвели для местного самоуправления.