IV.
Критерион [1] отошла от окна и села за стол. Вестники знали, что в кабинете нужен книжный шкаф и напольные часы. Последнее восстановить пока не удалось. Компьютер– то немногое, что досталось по наследству от предков в рабочем состоянии. Разумеется, энергией снабжали Пряхи, которые определяли судьбы всего сущего. Раз в шесть лет вестники получали от них сообщения. Критерион уже одно получила, и поэтому пальцы теребили то рукав, то отросшую чёлку. Настал звездный час младшего брата: Ванцин [2] получил первое задание. Критерион не знала, радоваться ли. Дверь отворилась.
– Быстро летит время. – Критерион ласково улыбнулась.
– Не скажи, сестрёнка, – хмыкнул Ванцин. – Я заждался этого дня.
Он, развалившийся в кресле напротив, был младше, но с детства пытался вести себя как главный. Вечерами с умным видом рассказывал, что проходили в школе, будто она сама туда не ходила. Показывал ладошкой на звёзды, забывая, что и Критерион может по памяти воссоздать карту ночного неба. Вот и сейчас, когда пришло сообщение о его первом задании, напротив неё опять сидел упрямый мальчишка. Именно так она его воспринимала. Критерион стряхнула с себя наваждение:
– Давай сразу к делу. Тебя допустили к работе с людьми. Деревня на юге с населением в триста человек, – она протянула карту и указала на оранжевую точку в стороне от остальных. – Выходишь сегодня. Заберёшь всех.
– То есть? – бросил Ванцин, не шелохнувшись.
– Проследи внимательно, чтобы никого не забыть. Миссия очень ответственная, – Критерион говорила спокойно и буднично.
Она обвела взглядом комнату. За несколько лет корешки книг потускнели под слоем пыли, штукатурка на потолке неумолимо трескалась, а окна, чудом сохранившиеся столько десятилетий, покрывали грязные разводы. «Мир уже другой, а мы цепляемся за осколки прошлого, иногда и не понимая их смысла, – Критерион взглянула на брата. – Надо закончить разговор». А Ванцин продолжал улыбаться.
– Сестрёнка, ответь по-человечески. Если там никого не останется, что я буду делать через шесть лет? – спросил он. – Мне положен отпуск до момента, как там зародится новая жизнь?
– Сам посмотри на послание, – она развернула монитор.
Глаза Ванцина забегали по тексту. Молодой вестник сложил руки на груди.
– Понял, – нахмурился он. – Увидимся.
– Надо всё выполнить в точности.
Брат стоил ей нескольких морщинок на лбу– преподаватели часто жаловались на Ванца. А что она могла сделать?
– Да, госпожа, – Ванцин выпятил губу и скосил глаза на кончик носа.
– Зачем так официально?
Он подошёл к двери, но обернулся. Кулаки сжаты – задание ему не нравилось.
– Я же тороплюсь, не так ли?
– Удачи. И не забудь набрать воды из озера.
Вечно так, думал Ванцин, по-глупому происходит. Старший брат – самый молодой вестник за историю цивилизации, отправился уже в третий рейд. Сестра же– из немногих, кого допустили для общения с Пряхами.
Сам Ванцин никакими талантами не отличался, поэтому ещё в школе решил дурачиться. Пусть не воспринимают всерьёз, в этом будет его особенность. То на занятиях по древним языкам составит неприличную фразу, то сложит из бумаги так называемые самолётики и примется пускать из окна. Внизу все задирают головы и машут. Дураки.
Вскоре на горизонте показалась деревня. Казалось, моргнёшь– дома исчезнут. “Исчезнут и следа не останется…” – произнёс вслух Ванцин. Он сел на траву расцветающего луга. Глотнул из фляги. Тёплая вода не утолила жажду, свербившую в мозгу. Умылся, стирая с лица пыль, но и это не помогло. Ветер чуть холодил влажную кожу. Бельмо солнца лениво ползло по синеве. Ванцин запрокинул голову и произнёс: “Почему я обречён быть неудачником?” Лёг.
Под рукой ощущалось что-то гладкое. Ванцин перевернулся на живот. Жирным червём из грунта вылезла водопроводная труба, тянущаяся к поселению. Ванцин пригляделся: виднелся заржавевший вентиль. Старый, с облупившейся краской. Ванцин улыбнулся. Озеро, это чёртово озеро, несущее жизнь и смерть.
[1] от др.-греч. κριτήριον «критерий, мерило оценки» [2] от нем. Wahnsinn «сумасшествие»